– Медаль – может быть,– сказала она.– А вот восстановление в должности...– Не договорив, она покачала головой.– Нет.
Финн наморщил лоб.
– О чем ты, черт побери?
– О своей жизни,– ответила она. За последние несколько часов она много передумала.– Я увольняюсь. Не могу вернуться, по крайней мере после того, что произошло. Мне надо двигаться вперед. Хочу некоторое время рассчитывать только на собственные силы.
– Отказываешься от работы?
Она покачала головой.
– Не от работы. Только от нанимателя.
– И от его правил,– добавил Финн.
В его голосе она услышала надежду, и это едва не разбило ей сердце.
Она кивнула:
– Да.
Он сдвинул брови.
– Что? Чего ты не договариваешь? Хочешь сказать, что между нами ничего нет? Что мы даже не будем пробовать?
Страшась этого момента, Эмбер закрыла глаза. Одна часть ее желала бы никогда его не встречать, другая понимала, что, не узнай она его, в ее душе осталась бы прореха.
– Нам нельзя пробовать, Финн.– Она судорожно сглотнула.– Ко мне правила уже не применимы, но применимы к тебе.
Повисла тишина, а потом Финн заговорил, тщательно взвешивая каждое слово, будто не смел поверить скрытому смыслу их разговора.
– Насколько я знаю, в моей фирме интимные отношения не возбраняются.
– Ты не юрист, Финн. Степень у тебя есть, но в крови у тебя другое. Твое место в Управлении. Ты здорово дрался на острове. ЦРУ сглупило, что отказало тебе.
– Угу,– промычал он.– Напишу им письмо.
– Не беспокойся об этом,– сказала Эмбер.– Я сама напишу.
Заметив в его глазах свет, она не смогла сдержать улыбки.
– Я просила Шнелла взять тебя в Управление. Не сомневаюсь, что он возьмет. Разумеется, тебе придется пройти подготовку, но...
– Зачем?
– Затем, что это твое, Финн.
Она сморгнула, и по щеке ее покатилась слеза. Черт, сегодня с ней творится что-то странное.
– Я тебя люблю,– добавила она.– И это единственный подарок, который я могу тебе преподнести.
Она любит его. Она действительно его любит.
Финн снова и снова повторял эти слова, мысленно поворачивая их и так и сяк, лаская их, удивляясь им. Она его любит.
И все же они не смогут быть вместе, если он поступит в Управление. Какая-то неразрешимая загадка. Ему нужны обе их жизни. Но как, черт возьми, сложить их вместе?
Эмбер отчиталась по заданию и, чмокнув Финна в щеку, вышла из приемной. Глубоко вздохнув, Финн последовал за секретаршей в кабинет руководителя.
– Путь будет долгим,– сказал Шнелл.– Но из того, что рассказала Эмбер и что вижу я сам,
можно заключить, что вы будете ценным приобретением.
– Благодарю вас, сэр.
Шнелл пролистал лежащую на столе папку.
– В пятницу группа наших агентов начнет обучение в Лондоне. Завтра можем посадить вас на самолет.
Финн сглотнул.
– У меня, гм, есть обязательства. Долги...
– Да. Об этом мы позаботились. Финн заморгал.
– Прошу прощения? Шнелл снова открыл папку.
– Студенческие ссуды, да? Финн молча кивнул.
– Сегодня утром их погасили. Это наш способ вас отблагодарить.
– О-о.
Он не знал, что еще сказать. Шнелл передал ему папку. Финн открыл ее. Авиабилет от Лос-Анджелеса до аэропорта Хит- РОУ-
– Полагаю, паспорт у вас есть? Финн кивнул.
– Прекрасно. Тогда с этим все. Поговорим в Лондоне.– Шнелл умолк, глядя на Финна поверх очков в металлической оправе.– Или есть что-то еще?
Финн на миг запнулся, а потом встал.
– Нет, сэр. Это потрясающе. Спасибо вам. Большое спасибо.
– Не надо благодарить меня,– откликнулся Шнелл.– Просто делайте свою работу. И делайте хорошо.
– Лови, малыш! Давай!
Эмбер рассмеялась, глядя, как Бринкли поскакал за теннисным мячом. Она не смеялась больше суток, и эти звуки показались для ее слуха какими-то странными.
Высоко в небе пролетел на восток пассажирский реактивный самолет с брюхом, заполненным пассажирами. Эмбер тяжело вздохнула. На борту этого самолета Финна, возможно, не было. Но он летел на каком-то другом самолете. Направлялся в Лондон. Улетал из ее жизни.
Она пошла на риск и заплатила за это свою цену. Она хотела, чтобы он отказался от работы, остался с ней. Но попросить его об этом не могла. Как это говорится? «Если любишь кого-то, отпусти». Ну вот она и отпустила. И он ушел.
Закрыв глаза, Эмбер сосчитала до десяти, говоря себе, что приняла правильное решение, как бы больно от этого ни было.
За спиной она услышала безошибочно узнаваемый звук шин по гравию. Брэндон. Она взглянула на часы: рано он приехал. Но она ничего не имела против. Именно в тот момент, как никогда в жизни, она жаждала общения.
Эмбер повернулась и пошла к передней части дома. Бринкли побежал за ней следом. Когда они подходили к углу дома, Бринкли залаял и принялся носиться взад-вперед, словно спрашивая, почему она не спешит.
– Иду,– удивленно покачивая головой, сказала она.
Никогда до этого Бринкли не радовался так сильно появлению Брэндона.
Но едва она завернула за угол, как сердце бешено забилось в груди, словно она не просто спешила, а бегала вокруг дома на скорость. Финн сидел на корточках у своего обшарпанного «мустанга», зарывшись пальцами в шерсть Бринкли.
– Я... Разве ты не должен быть в самолете?
– Я сказал «нет».
Он встал – такой сильный и сексуальный в расстегнутой фланелевой рубашке, надетой поверх белой футболки.
В полной уверенности, что неправильно его поняла, Эмбер прищурилась.
– Что?
– Ты слышала, что я сказал.
Она его слышала, но не знала, произнес ли он эти слова на самом деле, или она приняла желаемое за действительное.
– Ты сказал «нет»?
Финн кивнул.
– Почему?
Слово прозвучало еле слышно, и она задержала дыхание, понимая, как многое зависит от его ответа.
– Я люблю тебя, Эмбер.– Финн глубоко вздохнул.– А если я буду служить в Управлении, то не смогу любить тебя так, как мне хотелось бы. Ты должна знать это лучше, чем кто бы то ни было.
Она не смогла сдержать улыбку.
– Ты меня любишь.
– Да, черт возьми. Мне не нужна эта работа,– сказал он.– Мне нужна ты.– Он придвинулся ближе, взяв обе ее руки в свои.– Я хочу тебя.– Его рот искривился в ироничной усмешке.– Даже если придется заниматься нелюбимым делом.
