Выпил и не заметил, как задремал. Очнулся от того, что заложило уши, пошли на посадку. Во рту сушь. Все пристегнутые сидят, пялятся в иллюминаторы. Не стал выделяться из толпы, тоже смотрю. Ну, и какая же ты Германия, которую наши деды освобождали?
Домики какие-то чересчур аккуратные, и все здесь как-то не так. Еще не прилетел в Германию, а уже так домой тянет! Как там по-немецки это будет? О, точно: «Нах хаус».
Приземлились, все захлопали в ладоши. Тоже похлопаем. Теперь будем жить по-новому. Теперь все по-новому.
Господи, а аэропорт-то какой огромный! А самолетов сколько на летном поле! И большинство импортных. Таких я не видел. Не знаю, как называются, но красивые. Смотрим дальше.
Подрулили к терминалу, подали… не знаю, как эта штука называется, про себя я ее окрестил «кишкой». Сначала первый класс идет на выход, потом — бизнес, а потом уже мы — босота. Пехота она и за границей — пехота.
На выходе из терминала стоят двое в зеленой форме, наверное, пограничники. Не обращают внимания на пассажиров, в полуоткрытых кобурах — пистолеты. Беспечность полнейшая. Бей в репу, забирай пистолет, начинай захватывать аэропорт.
Леха, Леха! Останавливаю бег своих мыслей. Спокойнее! Все, забудь, навыки свои прежние забудь. Теперь здесь мир. И все. Мир и не более того.
Таможенный досмотр — формальность. Мне шлепнули в паспорт печать, и даже не смотрели на меня. Напротив выхода стоит секс-шоп. Яркие картинки и резиновые бабы различных размеров стоят в витринах. Такого я еще не видел. А коридор-то какой длиннющий! Окон нет. И выходы, входы, много-много. Народу несколько тысяч бегают, вытаращив глаза.
Так, и что же дальше, Алексей? Где твои еврейские друзья? Неужели вот так бросили? Ан нет. Вот и Рабинович идет. Посмотрим.
— Как долетел?
— Думаю, что в первом классе было бы удобнее.
— Не обижайся, не я здесь командую. Идем, выпьем кофе.
— Идем.
Он уверенно лавирует среди пассажиров, некоторые бегут с выпученными глазами, мечутся между огромного количества стоек регистрации, коридор, наверное, километра два, а может и того больше. Видно, что Андрей здесь не в первый раз.
Спускаемся на этаж ниже. Тут много всевозможных кафе. Заходим в ближайшее. Садимся за свободный столик. Подходит официантка, Андрей по-немецки заказывает кофе. Это даже я могу. Но они-то обсуждают еще что-то, видимо, сорт кофе.
— Ну, что, Андрей, что дальше?
— Все. Здесь наши дороги расходятся… Леха, ну, поехали со мной в Израиль?! Я помогу тебе работу найти.
— Не хочу. И вы меня всегда будете обманывать. Если ты — мой друг — меня обманул, использовал и поимел во все щели, то что мне ждать от остальных?
— Вот телефон. Можешь позвонить с любого таксофона — в Западной Европе, конечно, — Андрей протягивает кусочек белого мелованного картона, где типографским способом набран длинный ряд цифр. — Пригласи меня, назовись. И где бы ты ни был, тебя заберут и привезут ко мне.
— Спасибо, — я прячу визитку в карман. — А деньги, Рабинович?
— Вот, — он достает конверт, протягивает мне.
— Сколько? — я взвешиваю конверт на ладони.
Подходит официантка, расставляет две крошечные чашки кофе, Андрей расплачивается.
— Вифиль? Так по-немецки звучит «сколько»?
— Так, — он вздохнул. — Пять тысяч.
— Сколько?!
— Пять тысяч немецких марок.
— Дешево же тебя ценят твои начальники, Андрюха, дешево. Я два раза тебе жизнь спас…
— А я тебе — один раз, — тихо говорит он.
— Это где же? Напомни, — я начинаю психовать.
— В посольстве… Ты много знаешь, сам понимаешь, правила есть правила. Не маленький.
— М-да, — я молчал.
— Извини, Алексей, мне нужно идти. Здесь очень запутанная автостоянка, многоуровневая, не найдешь машину.
— Ничего, как-нибудь найдете!
— Да, Алексей, еще одна формальность.
— Чего еще? Подписку о неразглашении дать?
— Нет. Отдай паспорт. Понимаешь, служба есть служба.
— Не понимаю. На, — я вытащил паспорт и отдал ему.
— До свиданья! — он встал и протянул мне руку.
Я молча, снизу вверх смотрел на него тяжелым взглядом. Пауза затягивалась. Он покраснел, пожал плечами. Развернулся и пошел. Я сидел и смотрел ему вслед. Он обернулся. Остановился, заулыбался и помахал мне. Я сидел как каменный. Мне хотелось его убить. За предательство нашей дружбы, за то, что он обманул меня. За все.
Так я сидел над наперсточной кружкой кофе больше часа, потом понял, что надо уходить. Куда? С моим советским паспортом надо уходить на нелегальное положение. Сначала ночлег, еда, потом подумаем.
Ориентируясь по указателям, побрел на выход. Увидел газетный киоск. Подошел. Ничего на русском! Вот уроды, а мы ведь их победили когда-то!
Путеводитель по городу. Полистал. Есть перечень гостиниц, мотелей, то, что мне нужно. Вытащил из конверта купюру достоинством в пятьдесят дойчемарок. Продавец долго отсчитывал сдачу. Не считая, бросил все в карман. Даже если он меня обманул, я что, буду скандалить? Никогда! Я теперь «никто» и звать меня «никак», и номер мой шестнадцатый.
На стоянке перед аэропортом снуют такси. Я закурил. Первая сигарета после перелета. Изучаю путеводитель. Недалеко есть мотель, там указаны цены. Вроде пойдет. Встал в очередь на такси. Через пять минут сажусь на заднее сиденье машины, тыкаю пальцем в нужную страницу. Водитель кивает головой, понял. Поехали.
У них даже такси «Мерседесы». Смотрю по сторонам. Красиво, как на картинках. Как в кино. Кажется, что проснусь, и все пропадет. Мотель, приехали. Мотаю головой, сколько, вифиль?
Таксист стучит по счетчику. Расплачиваюсь и две марки «на чай». Так здесь положено, Рабинович еще в посольстве проинструктировал.
Захожу. Стойка. Фрау.
— Битте, нумер! Айн мен, — тычу пальцем в грудь.
— Битте, — она понимает, что в немецком я чуть лучше, чем в английском, и рисует на бумажке сумму за день.
— Гут, — отвечаю я.
Затем она тычет в календарь, типа, спрашивает, сколько дней я буду жить.
— Гут, — мол, понял я. — Фир. Четыре. — Для верности показываю ей четыре пальца.
Она кивает головой, поняла. Потом рисует цифру за четыре дня. Расплачиваюсь. Хорошо, думал, что будет дороже.
Надо записаться в регистрационной книге. Ничего умнее не придумал, написал латинскими буквами «Джон Иванов».
Меня проводили в номер. Вход с улицы. Нормально. Кровать, стол, два стула, телевизор, жалюзи на окнах, туалет, ванна, душ. Сначала под душ. Поскреб себя ногтями, потом вытерся, сигарету, надо купить что-нибудь выпить и поесть.
