— Ну как тебе здесь, понравилось?
— Неплохо, по-моему.
Ее голос звучал сдержанно, и Босх не мог понять, было ли тому причиной присутствие завуча или нет.
— Как испанский? — спросила Бэмбру.
— Ух, я, кажется, не очень уверенно себя чувствовала.
— Я слышала, раньше ты учила китайский. А он гораздо труднее испанского. Думаю, ты очень быстро наверстаешь.
— Наверное.
Босх решил избавить дочь от светской беседы.
— Ну что, ты готова, Мэд? Не забыла, мы сегодня идем за покупками?
— Конечно, я готова.
Босх посмотрел на Бэмбру и кивнул:
— Спасибо вам за все. Я буду на связи.
Его дочь присоединилась к благодарностям, и они вышли из школы. Когда сели в машину, Босх двинулся вверх, к их дому.
— Ну а теперь, когда мы одни, скажи что ты на самом деле думаешь, Мэд.
— Мм… все было нормально. Просто все по-другому, понимаешь?
— Да, понимаю. Мы можем поискать какие-нибудь частные школы. Есть несколько таких поблизости, со стороны Сен-Фернандо.
— Я не хочу быть девочкой из этого района, папа.
— Сомневаюсь, чтобы ты могла ею стать. В любом случае дело не в том, в какую школу ходишь.
— Я думаю, эта школа подойдет, — сказала дочь после раздумья. — Я познакомилась там с несколькими девочками, и они оказались очень милыми.
— Ты уверена?
— Думаю, да. Могу я начать прямо с завтрашнего дня?
Босх бросил на нее беглый взгляд и тут же посмотрел на извилистую дорогу.
— Это немного поспешно, ты не находишь? Мы ведь только вчера прилетели.
— Я знаю, но что мне прикажешь делать? Сидеть дома целыми днями и плакать?
— Нет, но я подумал, может, не стоит торопить события.
— Я не хочу отставать. Занятия начались на прошлой неделе.
Босх вспомнил слова Бэмбру насчет того, что дети сами знают, что им требуется для исцеления. Подумав, он решил довериться интуиции дочери.
— О'кей, раз ты считаешь это правильным. Я позвоню миссис Бэмбру и скажу, что ты хочешь к ним поступить. Кстати, ты родилась в Лас-Вегасе?
— Ты хочешь сказать, что не знаешь?
— Нет, я знаю. Просто хотел удостовериться на всякий случай, потому что мне придется запрашивать копию твоего свидетельства о рождении. Для школы.
Она не ответила. Босх въехал под навес для автомобиля у своего дома.
— Так, значит, в Вегасе?
— Да! Ты ведь и правда не знал, верно? Господи!
Прежде чем Босх нашелся с ответом, его выручил телефон. Он зазвонил, и Босх вынул его из кармана. Не глянув на экран, сказал дочери, что должен ответить на звонок.
Звонил Игнасио Феррас.
— Гарри, я слышал, ты вернулся и твоя дочь в безопасности.
Он явно запаздывал с получением новостей. Босх отпер кухонную дверь и придержал ее для Мэдди.
— Да, у нас все в порядке.
— Ты берешь несколько дней отгулов?
— Планирую. А над чем ты сейчас трудишься?
— Да так, пишу всякие сводки по Джону Ли.
— Зачем? Это дело закрыто. Мы его запороли.
— Знаю, но надо оформить возврат в суд ордера на обыск. Я потому и звоню. Ты так спешно уехал в пятницу, что не оставил никаких записей о результатах обыска телефона и дорожной сумки. Я уже подробно описал результаты обыска машины.
— Верно, но я, видишь ли, ничего и не нашел. Вспомни, это ведь одна из причин, по которой нам оказалось не с чем выходить в суд.
Бросив ключи на стол в столовой, Босх смотрел, как его дочь идет по коридору в свою комнату. Он чувствовал нарастающее раздражение в отношении Ферраса. Когда-то он считал необходимым выступать в роли ментора и нередко читал молодому детективу нравоучения по поводу его служебного долга. Но в конце концов смирился с реалиями — с тем, что Феррас так никогда не оправится от той своей раны, полученной при исполнении этого самого долга. Физически — да. Морально — нет. Он никогда не станет вновь полноценным детективом, а сможет только перебирать бумажки.
— Значит, записать нулевой результат? — спросил Феррас.
Босх вспомнил о визитной карточке из таксопарка в Гонконге. Но она все равно оказалась пустым номером, так что не имело смысла включать ее в отчет, направляемый судье.
— Да, пиши нулевой результат. Ничего не было.
— И ничего в телефоне?
Внезапно Босх кое-что сообразил, но тут же понял, что уже слишком поздно.
— В телефоне ничего, но вы, ребята, случайно, не обращались в компанию за распечаткой вызовов?
Пусть Чанг и стер из своего телефона всю информацию о вызовах, но он бы не мог добраться до регистрационных записей сотового оператора.
Последовала пауза. Потом Феррас проговорил:
— Нет, я думал… телефон же был у тебя, Гарри. Я думал, ты обращался в сотовую компанию.
— Я не обращался, потому что улетал в Гонконг.
Все сотовые операторы установили правила приема и признания ордеров на обыск. Обычно достаточно было по факсу отослать подписанный ордер в юридический отдел сотовой компании. Ничего сложного, но теперь момент был упущен. Чанг вышел на свободу и, вероятно, давно уже отбыл из страны.
— Проклятие! — в сердцах сказал Босх. — Тебе надо было бы об этом подумать, Игнасио!
— Мне? Телефон же был у тебя, Гарри! Я думал, ты это сделал.
— Да, телефон был у меня, но ты занимался ордерами. Тебе следовало все это проверить в пятницу, прежде чем уходить домой.
— Чушь! Хочешь повесить всю вину на меня?
— Я виню нас обоих. Да, я мог бы это сделать, но ты-то был обязан удостовериться, что это сделано. Ты это проморгал, потому что спешил уйти с работы и делал все спустя рукава. Последнее время ты вообще работаешь спустя рукава.
Ну вот, слово было произнесено.
— А ты на себя посмотри, напарник! Ты думаешь, если я не похож на тебя, если не жертвую семьей ради работы, если не подставляю семью под удар ради работы, то работаю спустя рукава? Ты сам не знаешь, что говоришь!
Босх застыл, подавленный этим словесным извержением. Феррас говорил о том самом, что мучило Босха последние семьдесят два часа. Наконец он стряхнул с себя оцепенение и вернулся в реальность.
— Игнасио, — спокойно произнес он, — так дело не пойдет. Я не знаю, когда на этой неделе приду в отдел, но когда приду, мы должны поговорить.
— Отлично. Я буду на месте.
— Конечно, будешь. Ты всегда на месте. Увидимся.
