всё, что я знаю — неправда. Вас же за что-то жмут?
Не сдержавшись — улыбаюсь. Уже сам качаю головой и радуюсь тому, что знаю, как разгладить складочку между красиво изогнутых бровей.
— Все не так плохо, как рисуется у тебя в голове, Юля. Я бы даже сказал, все у меня под контролем.
Она удивлена. Хмурить брови перестает. Они поднимаются выше. А вот одеяло чуть сползает. Не надо туда смотреть, я знаю, и смотрю. Она поправляет. Сглатываю.
— Меня пытаются принудить к нужным решениям. Это правда. Но я не первый год в сфере. Понимаю, с чем могу справиться, а с чем нет. Единственное, с чем справиться я не мог — это ты. Ты меня сильно отвлекала, Юля. Я тратил на разгадывание тебя больше ресурса, чем мог себе позволить. Но я реально не понимал, что происходит. Я дал тебе дохуя информации, она должна была начать всплывать. Хотя бы часть. Хотя бы где-то. У меня не складывалось: вы либо слишком тупые и не способны ее применить. Либо слишком умные и разгадали меня. Либо…
— Либо я не сливаю. — Юля говорит тихо. Смотрит на меня спокойно. И я не знаю, что в ней сейчас происходит, а во мне плотину рвет.
Сука, как же легче. Как же, блять, легче.
Улыбаюсь. Киваю. Разворачиваюсь всем телом и делаю шаг к кровати. Точнее к ней.
— Да. Либо ты не сливаешь.
Подхожу вплотную. Вижу, как она зажимается. Но не думаю, что это злость. Возможно, обида. Скорее, неловкость.
Если позволит — искуплю. Но не трогать ее, зная, что под одеялом голая, становится слишком сложно.
Тяну одеяло в сторону. Нависаю сверху. Дергаю свою футболку прочь, опуская взгляд и разглядывая её. Тонкая. Нежная. Желанная.
Ее пальчики тут же пробегаются по моей груди. Подаюсь лицом к ее губам и слышу:
— Ты кофе пахнешь.
Отвечаю:
— А ты сексом.
Раньше, чтобы сбрасывать напряжение, я использовал Спорттовары, теперь Юля — это уже не напряжение, а мой ресурс.
Целую ее, дергая за бедра ниже, укладывая под себя. Она в ответ тоже обнимает — руками и ногами.
Целуемся, гладим друг друга.
Я осознаю, что мне пиздец. Плывем.
Хочу всю ее попробовать. Из триггера преданность становится кинком. Мне в ней все нравится. Но особенно — новые смыслы.
Моя преданная Юля.
Прижимаюсь губами к ее подбородку, выцеловываю открытую для меня шею.
Пах болезненно пульсирует. Ее жадные ласки и искренние реакции — как мнет, царапает, рвано дышит, заводят сильнее.
Что дальше будет — мы вдвоем знаем. Новые ласки и секс.
Это неизбежно и обоюдно желанно.
Но прежде я отрываюсь от шеи, нависаю и смотрю в глаза.
— Ты должна знать, что можешь выйти из игры, Юля. — Я знаю, что это те слова, получить которые она уже разуверилась. Вижу, что волнуется. Дыхание частит. — Тебе никто и ничего не сделает. Ни Смолин, ни другие люди. Ты можешь выйти без потерь. А можешь остаться и мы доиграем.
— Доиграем? — Юля переспрашивает, я тянусь к кончику ее носа и веду по нему своим. Снова отрываюсь.
— Вдвоем, Юля. Это будет иначе. Весело.
Знаю, что для нее мое «весело» звучит неоднозначно. Но весь скепсис — это короткий вздох. А меня выносит, как хочу ее. Как всё нравится.
— Что бы ты не решила — я гарантирую тебе безопасность. С тобой ничего не случится.
— А с тобой?
— Что со мной?
— А себе ты гарантируешь безопасность?
Ее забота ползет нежными пальчиками по моим вискам. Зарывается в волосы. Смотрит прозрачными глазами в мои — полные вряд ли чего-то очевидно хорошего. Но ей, блять, нравится. И мне всё нравится.
Забота вжимается бедрами в мои бока и ждет мой член в себе.
Я отвечаю своей заботе улыбкой.
Подаюсь вперед и шепотом в губы признаюсь:
— А я втрескался в студентку, Юля. Мне уже и так пиздец.
Глава 43
Юля
Слава заказал для нас завтрак в каком-то до чертиков пафосном ресторане. Круглый стол в его просторной гостиной уставлен слишком большим для двоих количеством блюд.
Это выглядит как забота. Это выглядит, как попытка угодить. Я… Тронута.
Судя по тому, как неспешно и не то, чтобы жадно, еду поглощает Тарнавский, большая ставка делалась на меня. Но и мой аппетит утолить было не сложно, так как размер желудка ограничен разгулом живущих где-то в той же области бабочек.
Я вожу сырником по стыку двух декоративных мазков — сметанного и джемового. Смочив — бросаю кусочек в рот. Жую и смотрю на сидящего напротив мужчину.
Между нами сейчас — ноль напряжения. Я не испытываю неловкости. Сердце не обрывается и никуда не летит.
Мои скрещенные щиколотки устроены на его колене и он то и дело их поглаживает.
Все настолько хорошо, что даже не верится. Но и щипать себя желания нет.
Тарнавский смотрит в свое окно, я все так же на него.
На мой телефон недавно пришло сообщение от Смолина. Вечером он ждет меня на точке. Поеду ли — мы еще не обсудили. Выбор за мной. И, чувствуя его защиту, я колеблюсь. С одной стороны, хочу соскочить, устала. С другой… Я же изначально хотела ему помочь. И вот сейчас у меня будет реальный шанс. Так может..?
— Что у вас с Леной? — Привлекаю к себе мужское внимание, разрезая словами тишину. Слава разрешил мне задать все интересующие вопросы. И первый я ревниво «трачу» на то, что правда гложет.
Слава поворачивает голову ко мне и смотрит вполне спокойно. Не берусь гадать, ждал ли этого вопроса.
— Уже ничего.
Успевшее ускориться сердце потихоньку замедляется. Я приняла решение верить ему так же, как он поверил мне.
Сглатываю.
— Давно?
Кивает.
— Это правда, что у вас был только секс? — Возможно, наглею, лезя в отношения, которые меня не касались. Слава молчит дольше. Тянется ко лбу и трет его.
— Кто тебе сказал?
— Слухи, — он слегка улыбается.
— Юля и слухи. Мой любимый вид спорта. — После паузы вздыхает и отвечает уже серьезно: — Это чушь, Юля. Был не только секс, была симпатия, но увлеченность тобой мне мешала, а врать я не хотел и смысла не видел.
Желудок, наполненный вкусной едой, сжимается. Расшатанные нервы реагируют сигналом для глаз. Они становятся влажными. Откладываю вилку и запрокидываю ненадолго голову.
Чувствую, как икры поглаживают теплые пальцы. Улыбаюсь.
Я знаю, что слезы ему не нравятся. Возможно, в принципе женские. Возможно, только мои. Стараюсь поскорее успокоиться. Возвращаюсь взглядом к нему.
