Скрипя зубами, Молния колебался между желанием выплеснуть ярость или поведать свою версию событий.
— Она хотела, чтобы я помог ей выбраться из Ёсивары и отомстить.
— Отомстить кому? — Сано был окончательно сбит с толку.
— Фудзио. Ее яритэ Момоко. Министру финансов Нитте.
— Не слушайте его! — взмолилась Глициния, в ужасе округлив глаза и вжимаясь в стенку. — Он безумец!
— Она украла заколку Момоко, — продолжил Молния. — Затем дождалась, когда они будут с правителем Мицуёси наедине, а Фудзио и Нитта окажутся в агэя. В ту ночь камуро впустила меня в дом, и Глициния сказала, что время пришло, и мы начинаем действовать по ее плану. Я убиваю Мицуёси. Она обрезает волосы и переодевается в мужскую одежду, которую припрятала у себя в комнате, и уходит из Ёсивары вместе со мной. Позднее Момоко обвинят в убийстве правителя Мицуёси. Отдельные планы у нее были в отношении Фудзио и Нитты.
Убийство — идея Глицинии? Сано потрясение смотрел на нее.
— Ты должен был лишь ранить его, — хрипло промолвила она. — Он не должен был умереть!
Она перевела взгляд на Сано и застыла, поняв, что случайно признала свою вину. От потрясения Сано лишился дара речи. Молния злорадно усмехнулся.
— Она знала, что на Фудзио и Нитту падет подозрение, будто они как-то связаны с убийством, или с ее исчезновением, или с тем и другим, — сказал бандит. — Нитта оказался настолько глуп, что рассказал о своем воровстве из казны. Она же рассказала об этом Фудзио, чтобы тот на допросе в полиции показал на Нитту и Нитту казнили. Затем я должен был убить женщину и подбросить ее труп в дом Фудзио.
— Кто была эта женщина? — спросил Сано, сопоставляя вновь открывавшиеся обстоятельства с тем, что уже знал по этому преступлению.
— Просто шлюха из бани, — ответил Молния.
Сано заметил царапины на запястьях бандита, оставленные жертвой.
— И Глициния послала мне анонимную записку, чтобы я обнаружил тело?
Молния кивнул.
— Фудзио обвинили бы в убийстве Глицинии. Все бы сочли, что она мертва, и перестали ее искать.
— Ты должен был облить мою одежду кровью какого-нибудь животного и оставить ее в доме, как я тебе говорила, — посетовала Глициния. — Но ты не можешь упустить шанс кого-нибудь убить. — Она взволнованно повернулась к Сано. — Никто, кроме Момоко, Фудзио и Нитты, не должен был пострадать. Они заслужили это. Момоко превратила мою жизнь в ад, когда я была молодой проституткой. Фудзио и Нитта не выполнили обещаний жениться на мне. Я должна была отплатить им всем!
Сано был до крайности изумлен, узнав, что Глициния столь мстительная интриганка. Красота и очарование маскировали ее истинную сущность. Он не ошибся, что Молния убил правителя Мицуёси, но даже не подозревал, что за преступлением стоит Глициния.
— Министр финансов признался на суде, что ты настаивала на женитьбе, — сказал Сано. — Ты испортила одежду матери за то, что она продала тебя в Ёсивару. Момоко, Фудзио и Нитта уже мертвы, поскольку обидели тебя. — Судья Аоки невольно помог реализации планов Глицинии. — И ты могла бы избежать последствий, не выбери в сообщники человека, которою не в состоянии держать в узде. — Эгоизм и порочность Глицинии ужаснули Сано.
— Это не единственные люди, с которыми она хотела разделаться, — выступил Молния. — Хотите знать, кто был ее последней мишенью?
— Замолчи! — взвизгнула Глициния. — Ты наделал достаточно ошибок!
Молния ткнул пальцем в Сано и усмехнулся:
— Вы!
— Я? — Сано удивленно уставился на Глицинию.
— Она написала в своем дневнике, будто вы замышляли убить наследника сёгуна, чтобы в один прекрасный день правителем Японии стал ваш сын, — продолжил Молния. — Потом отослала дневник канцлеру. Вы бы видели, как она радовалась, услышав, что вас обвиняют в убийстве правителя Мицуёси.
Дрожь прошла по телу Сано. Дневник, который он считал подделкой, был подлинным. Начальник полиции Хосина виноват лишь в том, что использовал его в своих целях. Глициния сама смешала ложь о Сано с действительными деталями их отношений и передала свою клевету Хосине. Последние иллюзии относительно Глицинии исчезли. Потрясенный Сано шагнул к безнравственной незнакомке, некогда бывшей его любовницей.
— За что? — спросил он, его голос дрогнул, а брови сошлись на переносице, когда он силился понять Глицинию.
Ее губы затрепетали в улыбке, молившей о снисхождении; она казалась маленькой и безобидной. Но Сано представил ее женщиной из пьесы театра но, которую играет актер в маске с подвижными частями, способной превратить прекрасное лицо в уродливое, явившись в образе демона. Маска Глицинии преобразилась.
— Это было ошибкой. Пожалуйста, позвольте мне объяснить, — торопливо залепетала она. — Четыре года назад вы задавали мне вопросы об одном убийстве. Меня наказали, поскольку люди на высоких должностях не хотели, чтобы вы расследовали то дело или чтобы кто-то вам помогал в этом. Меня понизили до уровня хаси — проститутки самого низкого пошиба. Мою личную комнату и красивые кимоно отобрали. Мне пришлось жить на переполненном чердаке, кишевшем вшами, питаться объедками со стола других и носить дешевую одежду. Я потеряла богатых клиентов. Была вынуждена обслуживать самых бедных, самых грубых посетителей… по три-четыре за ночь. Я страдала из-за вас.
Сано признавал свою вину, но поражался, как далеко она зашла, чтобы отплатить.
Воспоминания и ненависть сделали глаза Глицинии почти черными.
— Потом я узнала, что вы пошли вверх и намерены освободить меня. Я думала, вы заберете меня к себе в замок Эдо. Но вы просто послали кого-то заплатить борделю и дать мне денег. — Ее голос зазвенел от злости. — А позже вы навещали меня и получали удовольствие, словно и не бросали на произвол судьбы.
Теперь Сано понял, почему Глициния была холодна с ним во время тех визитов. Она ожидала от него большего, а он ее разочаровал.
— У нее случились неприятности, и она снова оказалась в Ёсиваре. — Молния вышагивал вокруг Сано и Глицинии, явно наслаждаясь драмой, которую спровоцировал. — Она считала, что вы обязаны снова выручить ее. Но вы не выручили, и она решила наказать вас за это.
Сано вспыхнул, вспомнив, что Юя сказала Рэйко.
— Ты промотала деньги, которые я тебе дал! Влезла в долги и стала воровкой. Я заплатил за страдания, которые ты перенесла из-за меня. То, что ты натворила потом, было твоей виной, не моей.
Злость переросла в гнев. Сжав кулаки, Сано пошел на Глицинию.
— Ты подставила меня, обвинив в убийстве и измене, потому, что не смогла распорядиться своей свободой. Ты едва не погубила всю мою семью, вместо того чтобы признать собственные ошибки! — Обида, которую он причинил Глицинии, не оправдывала ее коварства. В его душе исчезли последние крохи сочувствия. — Только подумать, я рисковал своей жизнью, чтобы спасти тебя!
