на колесах рассохлись и развалились, кузов весь покрылся рыжими пятнами ржавчины. Через радиаторную решетку проросла трава. В кабине за пыльными стеклами виднелся сплошной покров из паутины.
«Старичок, забросили тебя здесь, нет на металлолом сдать — оставили гнить. Странно, что им даже целый бокс не жалко было, столько места здесь занимаешь. Блин, а большинство машин же ждет та же самая участь, вот так вот сгнить и покрыться паутиной.»
Сахаров двинулся вокруг самосвала, рассматривая проржавевший кузов. Бензобаки зияли огромными дырами, словно гусеницы-мутанты сожрали их изнутри, так же как листья помидоров в огороде. От любопытства Марк решил заглянуть под грузовик, и первое, что он увидел — огромные пятна масла, успевшие разъесть бетон, превратив его в черную кашу. Посветил фонариком под днище. Механизмы самосвала походили на внутренние органы человека, покрытые разводами «крови-масла», вытекающего из сгнивших соединений.
«Интересно, сколько лет еще пройдет, пока все машины сгниют и развалятся в прах окончательно? Сколько лет бензин и масло из них будут отравлять почву?»
Сахаров на мгновение застыл. В голове возникла логическая цепочка: советский грузовик — советское химическое оружие — сгнил и отравляет землю — сгниют корпуса снарядов — химическая катастрофа.
«Вот же ж черт, мы же даже не открывали ящики и не проверяли состояние контейнеров и ракет! А вдруг они уже все проржавели так же, как и этот грузовик и медленно отравляют всю округу. А мы еще и притащили их сюда!»
Сердце заколотилось от волнения, кожа покрылась потом. Марк резко дернулся и ударился головой об край сгнившего бензобака. Посыпалась ржавая труха, противно скатываясь за воротник, но ему было все равно. Выбравшись из бокса, он побежал к складу. Распахнув дверь бросился к висящим у входа костюмам химической защиты. Резина противно скрипела и цеплялась за вспотевшую кожу, мешая натянуть комбинезон. Сахаров матерился в голос и тянул сильнее, рискую порвать и без того хлипкий от старости ОЗК. Справившись, он открыл тяжелую дверь хранилища и вооружившись монтировкой пошел открывать ящики. Первый же поддался легко. Петли и замки вырывались из высохших от времени досок почти без усилия. Вскрыв ящик с символом химического оружия и крупной надписью «хинуклидил-3-бензилат», Марк осторожно вытащил восьмидесяти миллиметровую ракету С-8 вынес ее на открытое место и положил на бетон. Тяжелая, килограмм двенадцать, в длину чуть меньше его роста. Краска на боках блестит, словно покрасили только вчера и ракета не пролежала несколько десятков лет. Осторожно поворачивая снаряд, Сахаров внимательно его осмотрел. Корпус ракеты полностью цел, как новая. Ни пятнышка ржавчины. Но вдруг именно этот снаряд из последних партий, или хранился в необходимых условиях? А другие, те что в нижних ящиках, проржавели?
Вернувшись на склад Марк продолжил доставать ракеты одну за другой, выносить их на открытое место и осматривать. И так ящик за ящиком, бокс за боксом. Через полчаса он вспотел настолько, что в бахилах ОЗК начало хлюпать, по спине текло в три ручья. Мышцы горели от подъема далеко не легких ракет, но он не останавливался. Через час стемнело, Сахаров завел генератор и включил свет. Вскоре место у входа в склад закончилось, пол полностью покрыли уложенные в аккуратные ряды снаряды. Марк начал складывать их вдоль стен в узких коридорах, но и там места не хватило, пришлось вытаскивать ящики на задний двор, и складывать ракеты в освобожденные боксы. Успокоился он лишь тогда, когда не осталось ни одного целого ящика. Весь пол огромного складского помещения покрылся сотнями ракет, бомб и контейнеров с различным химическим оружием. Сахаров даже не заметил, что уже давно рассвело. Без сил рухнув на стул в организованной ими караулке, он стянул противогаз и вытер мокрый лоб.
«Все в порядке, ни одной утечки. Да, оружие делали тогда на совесть.»
Соображалось плохо. Усталость накрывала настолько, что он мог отключиться в любую секунду. Руки и ноги мелко дрожали, то и дело схватываясь спазмами боли.
— А ты что это в ОЗК здесь сидишь? — Сказал неожиданно появившийся в дверном проеме караулки Роман.
— Решил сменить стиль одежды. — С трудом выговорил Сахаров, сил вздрогнуть от неожиданности у него попросту не было.
— А если серьезно?
— Пойди на склад и посмотри.
Сталюков удалился и вернулся через пять минут.
— Офигеть, ты что, решил устроить выставку достижений советской военной промышленности? Зачем все повытаскивал?
— Проверял. — Сахаров так и сидел на стуле, даже не пытаясь встать.
— Что проверял? Действующие они еще или нет?
— Не проржавели ли ракеты, нет ли утечки химического оружия.
— Вот ты… Мог бы со мной связать и спросить. Они же хранились на складе военного резерва. У них там все строго было. Все химическое оружие осматривали каждые две недели на целостность. В помещениях оптимальная температура и влажность. Там патроны для автоматов еще с пятидесятых годов хранятся и они как новые, зарядил и стреляй. Сколько ты этим занимался? Ты вообще спал? — Роман сел на соседний стул и посмотрел на изнеможенное лицо Марка.
— Нет, не спал. Вся ночь ушла. Я откуда знал, что их так бережно хранили. Подумал о том, что может быть утечка, запереживал и решил все проверить.
— Вот это тебя накрывает? Ты всегда такой импульсивный?
— А это разве плохо?
— Смотря в каких обстоятельствах. Как себя чувствуешь?
— Такое себе. — Сахаров тяжело вздохнул. — Отдохнуть бы. Поеду я, наверное, домой.
— Ты на байке собрался? Совсем с ума сошел? Нет, сесть за руль я тебе точно не дам. Пошли отвезу тебя, никто сюда за полчаса не залезет точно.
Марк с трудом поднялся со стула, оставив свой рюкзак в караулке. Неспешным шагом дошел до машины Сталюкова и рухнул на заднее сидение, тут же приняв горизонтальное положение.
— Ты только смотри не усни там, а то я тебя не разбужу потом. — Рома завел машину и направил ее к выезду. — Успокоился? Убедился что все целое?
— Да. Если бы сам все не проверил, мне бы эти мысли спать спокойно не дали. — Ответил Марк, положив согнутую руку на лицо. — А что это за хинуклидил какой-то?
— Три-бензилат который? Мы же говорили про него, это психотропное химическое оружие, его «Бизэт» называют. Не смертельное, но выводит человека из строя на три — четыре дня. Галлюцинации, потеря ориентации, подавленное состояние, рассеянность сознания. Как белая горячка человека накрывает, только он еще и не дееспособен. Американцы изобрели, применяли во время войны во Вьетнаме. Наши его воссоздали еще в семидесятые, хотели понять принцип действия и создать противоядие. Зачем его в боевые ракеты запихнули — фиг его знает. По международному соглашению об уничтожении химического оружия «бизэтку» даже Штаты в девяностых всю уничтожили. Но как мы видим ни наши, ни скорее всего Американцы ничего не уничтожили, а лишь спрятали получше.
— Ты прямо как Википедия. — Ответил Марк, силясь побороть сонное состояние.
— Да мне нравилась эта тема с химическим оружием. Наверное по этому хорошо запомнил, спроси у меня что-нибудь другое, фиг вспомню, а на эту тему могу говорить часами. Читал много, и в армии занимались. Вот видишь, как пригодилось. Не зря значит учил.
— А ты знаешь, как его уничтожить?
— Вот как избавиться от химического оружия, нас не учили. Только как защищаться и применять. — Роман вздохнул и посмотрел в зеркало на почти уснувшего Сахарова.
17 сентября
12.04 по московскому времени
База «Исток»
Голова уже шла кругом от всех этих планов распределения, строительных проектов и новых задач. Князев откинулся в кресле и закрыл уже до боли осточертевший ноутбук.
— Я не думал, что это настолько геморройно. — Он тяжело вздохнул.
— А то, ты бы еще в складских описях бы покопался. — Ответил Джавид, не отрываясь от экрана своего компьютера, на котором громоздились таблицы с сотнями заполненных полей. — Это вообще тот еще ад, сам поражаюсь как во всем этом разбираюсь. Когда работал кладовщиком, мечтал о повышении, сидеть в чистом офисе, стучать по клавиатуре, не поднимать тяжести. А сейчас понимаю, как сильно я ошибался. На самом складе никаких забот, знай себе, катайся на погрузчике да подними в день несколько коробок.
— Мечты всегда материальны. Только найти бы того дебила, который апокалипсис намечтал и набить бы ему морду. — Саша встал из-за стола, запрокинул голову назад, тяжело вздохнув, и подошел к окну.
— Замучаешься бить, почти каждый хоть раз в жизни, но мечтал о глобальном кирдыке. Так, чтобы больше никаких работ, счетов на оплату, учебы и прочих обязанностей.
— Я не мечтал.
— Ты то понятно, у тебя все было. Жил как сыр в масле,
