воду.
Лоза и его люди оправились после нападения Веспуса, пошли к Мэлу и Иррис, занявшим защитные стойки перед неподвижным Аркадием и Расмусом, который пытался встать.
Лоза посмотрел на Таасас, добравшейся до последних ступенек, с торжеством взглянул на Печаль.
— Где твой парень? — спросил Лоза у Таасас.
— Он был моим мужем, — сказала Таасас своим зловещим сонным голосом. — И он мертв.
— Соболезную, — оскалился Лоза.
— И я.
Печали показалось, что на его лице мелькнул страх, но он выдавил смешок, глядя на своих товарищей, и они тоже рассмеялись.
— И что ты можешь сделать? — спросила она.
— Это, — сказала Таасас. Она бросила бутылочку и указала на Лозу.
Печаль смотрела, как он моргнул, оказался в реальности, которую ему показывала Таасас. И не только ему. Все, кто был с ним, дико озирались, видя то, чего не было.
Печаль шагнула вперед, испугавшись, что это заденет ее друзей, но они были ошеломлены, а не напуганы. Таасас шла вокруг стражей порядка, не касаясь их, а Печаль спустилась по лестнице. Она помогла Иррис поднять Расмуса и указала на двери, а потом прошла к Мэлу и Аркадию. Аркадий все еще был без сознания, и она взяла за одну руку, Мэл — за другую, и они потащили его.
И тут Лоза закричал.
Печаль в ужасе отпустила руку Аркадия и посмотрела туда, где Таасас все еще шагала вокруг толпы, выглядя как аристократка, гуляющая вечером. Но сад был из тел, и они извивались, двигались в унисон, как цветы на ветру.
Только Лоза не танцевал, он кружился на месте, видя то, чего не было. Он смотрел на своих людей, но видел не их странное поведение, а что-то намного мрачнее.
Крики Лозы стали громче, стали визгом, а потом он замолк, посмотрел на свои ноги. Бедра двигались, словно он хотел идти, пытался сбежать. Печаль смотрела на лужу мочи у его ног, но он не пытался отойти, верил, что не мог. Его бедра застыли, а потом и плечи, а потом и шея с головой.
И он стал двигаться как его люди, здоровый глаз выпучился от ужаса. Он не мог это прекратить.
Их ладони поднялись в унисон, замерли, пальцы были растопырены. Они стояли, раскинув руки, как могучие дубы. Словно притворялись деревьями в детстве. Печаль догадалась, что Таасас показывала Лозе, как его люди превращаются в деревья, а потом и он стал таким.
В честь Веспуса. Он бы оценил это.
Их пальцы согнулись, как когти, ладони двигались к их лицам. Их глазам.
Печаль знала, что делала Таасас, встретилась с ней взглядом.
Таасас улыбнулась и помахала, повернулась к стражам порядка.
И Печаль схватила Аркадия за руку, не ждала помощи Мэла. Она не хотела видеть, как это кончится.
28
Новый порядок мира
Печаль не оглядывалась, и, когда Мэл повернулся, рявкнула на него, чтобы он помогал с Аркадием. Ему не нужно было это видеть. И никому не нужно было.
Хуже всего была тишина вместо криков. Но видение Таасас удерживало стражей так сильно, что они не знали, что делали.
Печаль содрогнулась от мощи Таасас. Она могла изменить мир, который люди видели, в котором жили. Она заставляла их жить в реальности, которую создала сама. Их сознание зависело от ее воли. Конечно, Мелисия хотела скрыть такие способности, ведь точно началась бы война, если бы мир узнал о таких, как Таасас. О том, что могло быть, если Звездную воду получат такие.
Иррис вернулась помочь Печали и Мэлу, и они смогли спустить Аркадия по лестнице, осторожно опустили его на тропу. Он не приходил в себя, но Печаль проверила пульс, и он был сильным. Мэл сел на пол и устроил голову Аркадия на своих коленях.
Она оставила их и пошла к Расмусу, сидящему в стороне, прижав ладонь к ребрам.
— Думаю, они сломаны, — сказал он. Глаза были мутными, а лицо — бледнее обычного.
— Остальное в порядке?
Он посмотрел на нее, фиолетовые глаза остекленели от боли.
— Мой отец мертв, да?
Она не знала, должна ли была сказать, что убила его или закончила то, что начала Звездная вода. Она поежилась, вспомнив, как он извивался под ее хваткой, и как он обмяк, умирая, и его глазницы без глаз глядели на нее.
Нет. Она покончила с его страданиями. И Расмусу не нужно было знать жуткие детали о смерти его отца.
— Да. Он перебрал со Звездной водой.
Расмус выдохнул и закрыл глаза.
— Я должен печалиться, — сказал он. — Но не после того, что он сделал с нами.
— Он все еще твой отец, — сказала Печаль. — Ты можешь печалиться. И он спросил о тебе. Он спросил, жив ли ты. И был рад.
Расмус пожал плечами, и она осторожно коснулась его плеча.
— Слушай, мне нужно найти Шарона и поискать помощь. Ты в порядке?
Расмус кивнул, и Печаль оставила его, поманила Иррис за собой.
Дым перекрывал небо за замком, облака не давали увидеть звезды сверху, и они отправились туда. Девушки бежали, чуть не столкнулись со стражем, повернув за угол.
Сердце Печаль обрадовалось, когда она узнала своего телохранителя.
Дугрей был в ярости.
— Ваше великолепие, где вы были? Я проверил ваши покои, и вас не было. Стражи в крыле сказали, что вы их не проходили.
Нетерпение не позволяло Печали объяснять или быть вежливой.
— Не важно. Ты видел лорда Дэя?
Дугрей залепетал от гнева:
