время дуэли с одарённым Мещерским, я не замечал возросшей силы и скорости. Но по сравнению с обычными людьми… Я на порядок сильнее даже этих, однозначно тренированных ребят. И даже мои кривые удары, без нормально поставленной техники, уделывают их, как будто против меня дерутся дети. Дети могут быть чемпионами, но против взрослого, они всё равно, дети.
Я встречаю атакующего меня бойца мощным правым оверхэндом. Боец тут же отправляется спать. Не обращая внимание на двух оставшихся в живых охраника, которые снова стреляют по мне из пистолетов, проверяю пульс лежащего без сознания бойца.
Молодой парень. Не хочется никого убивать и тем самым, калечить жизни их близких. В конце концов, это просто их работа. Хоть они и собирались меня убить.
Жив, хорошо. Пусть живёт и наслаждается жизнью. Вот так кинуться на того, кто только что впечатал тебя в машину, как он, не каждый сможет. В нем есть характер. Таких людей этому миру нужно больше.
Разворачиваюсь к никак не хотящим угомониться, двум оставшимся в сознании стрелкам. Шрамированный и его напарник спешно меняют магазины.
— Парни, хватит. Вы мне ничего не сделаете, а я вас убить могу, ненароком. Тормозите, — предлагаю им сдаться.
— У нас нет на это права, ваше сиятельство, — отвечает мне шрамированный и досылает патрон в патронник.
Но пока что. он не стреляет. Я уважаю его позицию, но отступить не могу.
Выпускаю из рук ещё немного энергии, преобразовывая её в чёрный туман. В два прыжка подскакиваю к вновь открывшм огонь охранникам и уже, откровенно играю на публику. Почувствовав своё превосходство над бойцами, я хочу завершить бой красиво, как будто бы я снова в центре октагона, а вокруг тысячи зрителей и ведётся трансляция на сотни тысяч мониторов.
Первого вырубаю ударом правой ноги, красивым длинным ударом, ребром стопы в область уха. Можно было ударить за ухо и гораздо сильнее, но я и правда хочу, чтобы в этой драке все выжили. Шрамированный падает.
Одновременно с его падением, моя нога опускается обратно на землю. На ней же, я прокручивасюсь вокруг своей оси и с разворота бью последнего охранника тыльной стороной кулака левой руки. Бэкфист - так называется этот удар. Он ставит изящную точку в нашем противостоянии. Трибуны ликуют. Противник повержен.
Я обращаю внимание, что уже потратил половину своего источника на защиту от пуль. Вывод - моя защита эффективна, но не энергоэффективна. Позже нужно будет придумать, что с этим можно придумать. Как усовершенствовать.
Переступаю через лежащие без сознания тела охраны и подхожу к воротам. Закрыто. Вижу домофон с камерой. Звоню. Сначала никто не отвечает, а потом из домофона слышится голос Антона.
— Что тебе нужно?! Ты че припёрся в мой дом?! — нервничает Антон.
Кажется, Мещерский снова пьян. Он бывает трезвым вообще?
— Антоша, это теперь мой дом, — я самодовольно протягиваю эту фразу, — снейчас я прошу тебя, пока что вежливо, покинуть его немедленно. Не выйдешь по-хорошему, я сам вышвырну тебя отсюда! — как можно более терпеливо объясняю ему ситуацию.
Он, кажется, ещё не осознает, что вообще происходит.
— Какой твой? Завтра мы наймём адвокатов и ты со своими бумажками пойдешь нахрен! — совсем уже неадекватно орёт Антон, — вали отсюда, пока я не вызвал гвардию рода и полицию!
— Антоша, я хотел по хорошему, но ты меня вообще не хочешь услышать, да? Ну ладно, ставь чайник, скоро
