скинуть оковы ведьминского надзирательства.
— Можно-то оно можно, — проворчал Великий вождь, — да вот только нужно ли.
— За власть свою боишься, — понимающе констатировал я, подмигнув вождю. — Не будет ведьмы — гургуты снимутся с болот и пойдут войной. А на войне всякое бывает. Кто смелее, тот и правит.
— Дурак ты, — не обиделся вождь. — Война — это смерть. А вождь не за власть должен держаться, а за народ свой. Чем лучше народу, тем лучше вождю.
— А если победа? — не унимался я. — Представляешь, какие дивиденды получат твои гургуты, да и ты вместе с ними?
— Чего получат?
— Дивиденды, — на автомате повторил я. — А вот интересно, почему ваш фирменный, встроенный в меня переводчик переводит не все слова?
— Давай выпьем, — предложил вождь, удручённо вздохнув.
— Давай, — легко согласился я, поднимая кувшин. — А с переводчиком я потом разберусь, на трезвую голову.
Я оторвался от кувшина и узрел статуйность всех представителей фауны, находящихся вокруг меня, и даже не удивился. В эту игру мы уже играли. Причём играли совсем недавно. И кто был инициатором и основным массовиком-затейником, мне было тоже хорошо известно.
— Надеюсь, победила дружба? — сказал я в пространство.
— А что, не терпится сходить поплакать на остывающие трупы? — вопросом на вопрос ответили мне.
— Значит, трупа целых два? — не унимался я.
— А сам как думаешь?
— Слушай, хватит играться в свою невидимость. Проявись давай уже. Ведь не просто же так ты впечатала их в воздух, как мух в янтарь, а меня оставила. Значит, о чём-то поговорить со мной хотела. А мне с пустым местом разговаривать ой как не хочется.
— Не слишком ли много требований для одной маленькой меня?
Мне пришлось приложить огромный усилия, чтобы не рассмеяться в ответ. Если бы она ещё сказала что-то про слабенькую, то ржать бы мне пришлось долго и надрывно. Видел я, как эта маленькая, слабенькая и беззащитненькая ведёт себя хотя бы с теми же гургутами. О себе вообще молчу. Меня она пинает как… да-да, именно тот матрац. Причём делает это не напрягаясь и не потея.
— Так будешь проявляться в видимом эфире или пойдёшь лесом?
— Куда пойду? — хихикнула ведьма.
— Не «куда», а «откуда». И при уходе не забудь мне вождя вернуть, мы ещё с ним не допили.
— Эх, говорила я тебе, не бухай. Добром не кончится.
— Пока добром не заканчиваются только общения с такими пацифистками, как ты и те две принцессы. А вот конкретно этот застывший вождь мне ничего плохого не сделал.
— Хорошее слово «пока».
— Так, хватит, — начал закипать я. — Давай быстренько говори, чего припёрлась, и вали на все четыре стороны. Надоело мне вести бесполезные дискуссии.
— Надо бы тебя, конечно, проучить немного за хамство, только времени жалко.
— Вот и не трать его понапрасну, — огрызнулся я в ответ.
— Помниться, совсем недавно было всё по-другому, — вздохнула невидимая ведьма.
Помнится ей. Мне тоже помнится. Пристыдить меня решила. Ну что, у тебя это получилось. Вот только тебе я этого не покажу. Не дождёшься от меня такого счастья. Как ни старайся, а вот не дождёшься, и всё тут. Буду я ещё растекаться лужицами чувственной мимимишности перед всякими болотными. Тьфу, слово-то какое поганое, мимимишность.
— Ладно, перестань лицо напрягать, — прервала мои терзания ведьма, становясь видимой. — Маску зловредного женоненавистника ты больше на себя не приклеишь.
— С чего это?
— Да в присутствии меня не приклеится, — заверила ведьма. — Впрочем, в присутствии двух пощипанных принцесс тоже.
— Так они живы?
— Более чем. Живы, стоят ровно, ходят почти уверенно, дышат через раз. Правда, Хлоя при этом чуть подсвистывает. А Мара головёнку всё больше вправо поворачивает, чтобы обзор улучшить.
— В смысле?
— У одной пары зубов не хватает. А у другой правый глазик заплыл. Но в остальном почти такие же, как и были.
— Вы что там, до уличного мордобоя опустились?
— Я бы сказала, до болотного. С улицами здесь, сам понимаешь, не очень.
— И ты уделала этих двоих исключительно врукопашную без грамма своего болотного колдовства?
— А вот это как раз — как ты называешь? — болотное колдовство и помогло в том, чтобы они своё колдовство против меня не использовали.
— Допустим. И даже предположим, что Хлоя против тебя соплячка. Но Мара… вот ни за что не поверю. Да ещё если они вместе…
— Не забывай, — остановила мои измысления Болотная, — я живу среди гургутов. А на одного гургута таких Мар штук пяток надо.
— Ой ли? — усомнился я с издёвкой.
— По крайней мере три, — поправила саму себя ведьма. — Так, не морочь мне голову!
— Да ты что? Ни в одном глазу. Хочешь честно? Мне вдруг стало
