дисциплиной на объектах индустрии, дает суть донецкого характера.
Таким образом, истоками донецкого восстания четырнадцатого года стали этническое происхождение, глубоко русское понимание жизни и труда, обостренное чувство справедливости и свободы. А также, безусловно, историческая память населения края.
Что же до смысла осуществления почти столетнего ожидания возврата в Россию, то тут кажется логичным оформление его в республиканскую модель. Модель буферного государства между «Большой Россией» и ее врагами не нова. Она воплощалась и в автономии гетманской области Малороссии в эпоху между Хмельницким и Мазепой, и в судьбе Молдавии и прочих волошских княжеств (Болгарии, Черногории). А во время Гражданской войны в России таких государственных образований было несколько, самыми известными из которых стали ДКР тов. Артема и ДВР тов. Блюхера. В известном смысле Донбасс всегда был буфером между громадой русского материка и его будущностью. И тогда, когда разделил крестьянский мир Российской империи на сельскохозяйственное вчера и индустриальное завтра, и тогда, когда саму промышленность во время СССР делил на старые и новые методы производства. И во всех этих смыслах отчетливо видна роль Донбасса, как искупительной жертвы, приносимой Россией молоху прогресса и идеалу справедливой жизни будущего.
Несомненно, не все в регионе осознают эту роль, но все на нее работают.
Какой Донбасс нам нужен
(Вместо послесловия)
Любой житель растерзанного края в 2023 году на этот вопрос ответит, не раздумывая: мирный и еще раз мирный.
«Главное, чтобы перестали стрелять» — эта нехитрая мысль рефреном повторяется в выступлении каждого из нас. Тысячи убитых украинской артиллерией земляков, павших в боях ополченцев, несколько тысяч разрушенных домов, сотни снесенных школ и больниц, десятки храмов — этот скорбный список донбасского жертвоприношения на русский алтарь свободы, обыкновенного человеческого достоинства не может не вызывать у нормального обывателя одно желание — чтобы кошмар прекратился.
После восьми лет тщательной подготовки. Щедро оплаченной западными спонсорами, украинские войска принялись уничтожать Донбасс с еще большим прилежанием. Цель Киева ясна — словно коллективный Карамышев из «Бесприданницы» он говорит, стреляя: «Так не доставайся же ты никому!»
В Донбассе знают — после очередной войны, разрушившей наши города и заводы, шахты и дороги, нам предстоит битва за восстановление края.
Эта мысль живет в общественном сознании, и это не преувеличение.
Донбассовцы не были бы донбассовцами, если бы в годину страшных испытаний не думали о том, как будут жить после войны. Традиция у нас такая.
Так было в 1921 году, когда комиссия виднейших горных инженеров России под бандитскими пулями моталась по шахтам Донецкого бассейна, затопленных и разрушенных во время Гражданской войны. История повторилась в годы Великой Отечественной — всего за пять лет были восстановлены все угледобывающие предприятия региона. Для сравнения: вдвое меньший объем затопления горняки Северной Франции после Первой мировой сумели осушить только за 12 лет.
После Великой Победы сорок пятого года страна сделала ставку на донецкий уголь, на донецкую сталь. Сегодня, признаем честно, пришла пора, не отказываясь от базовых наших отраслей промышленности, придумывать и проделывать новые ходы в будущее. Фундамент для этого есть, и прочный. Ведь, если горно-металлургическая, моно-индустриальная по сути культура старого Урала смогла выразить себя еще и в тяжелом машиностроении, то инженерная цивилизация Донбасса пошла дальше — в машиностроение точное и военное, в космос. На этом поприще у нее много заслуг, но потенциал еще больше. Если совсем коротко, то у наших областей, по мнению специалистов, хорошие шансы занять пусть скромное, но солидное место в авиа- и локомотивостроении, оборонной промышленности, тяжелом станкостроении, производстве горнодобывающего и проходческого оборудования, высокоточных оптических системах, малом судостроении. Земля Донбасса полна практически всеми основными полезными ископаемыми — от угля и железной руды до урана и алмазов.
В Донбассе — уникальный набор кадров самого разного назначения и калибра. Здесь сосредоточены сотни тысяч высококлассных специалистов, людей, обученных и приученных работать на совесть, отрабатывать трудовую копейку во всю силу возможностей и способностей. Эти трудовые ресурсы уникальны, но срок их годности, увы, конечен. С каждым годом уходят в небытие люди, делавшие рубиновые звезды для Московского Кремля и высокохудожественное стекло для витражей московского же ГУМа, триплексы для танков и БТР доброй половины мира и канаты для Останкинской башни, прогремевшие на весь мир из-за кучмовского скандала комплексы ПВО «Кольчуга» и высокопрочные части советских «лунников» и атомоходов, уникальные паровозы, тепловозы и светлый фарфор, не уступающий по качеству знаменитому кузнецовскому.
Мы бы хотели остановить процесс забвения рабочих и инженерных династий Донбасса, дать их наследникам возможность внести свою лепту в прославление русского мира, русского народа.
Чтобы этого добиться и были созданы условия для возвращения Донбасса в большую российскую семью.
Как и все русские люди, донбассовцы любят и ценят свободу. Как и все русские люди, понимают они ее как волю. Это сильнее нас, это сидит в генах, в привычках, в характере. Для русского же человека (под которым с точки зрения исторической мы понимаем — русского, имперского разлива, без четкого различия национальностей, составляющих его общественный облик) воля — это минимальное стеснение его жизни. Степи Донбасса, просторы всего Новороссийского края от Бессарабии до Кубани только усиливают эту тягу, эту любовь к безграничной свободе многократно.
Вместе с тем трудно найти людей, более дисциплинированных в труде. Эта черта воспитывалась в предках, приходивших на Донбасс в поисках лучшей жизни, на заработки из убогих деревень центральных русских губерний. Великороссы центра мешали свою кровь с малороссами Юга России. Много в край приходило людей тюркского корня, германского, французского, армянского.
Свобода и ее своеобразное понимание, невообразимое столкновение в короткий период времени на небольшом пространстве десятков языков и сотен народностей, мощный индустриальный облик, формирующий прагматичный характер, исключительное понимание справедливости и религиозный конформизм с православной иконой в красном углу — эти черты донбасского характера до сих пор, скажем смело, не исследованные и недооцененные, могут и должны составить силу и славу России в грядущих веках.
Но Донбасс — рабочий аристократ — привык, чтобы с ним обращались уважительно и нежно. Он любит, чтобы его работа не только оплачивалась, но и поощрялась морально.
Донецкий человек — он Мастер, Творец в той же степени, в которой его крестьянский предок был Хранителем русского духа и православного понимания царства всеобщей справедливости. Он пошел воевать не только за Русь, но и за то, чтобы на его земле больше никогда не было бандитствующих олигархов.
Мне много приходилось все эти восемь лет беседовать с людьми разных профессий и судеб. Все они, так или иначе, настроены против
