дельцов были определены как Пророки и уничтожены, вместе со всем окружением. Количество выявленных членов культа измерялось сотнями тысяч, конфискованное вооружение и боеприпасы приходилось вывозить грузовыми составами. Этого было достаточно, чтобы при умелом командовании обесточить ульи и ввергнуть планету в хаос – но недостаточно, чтобы уверенно выступить против власти Империума. Десяток бродячих псайкеров, ускользнувших от облавы полугодичной давности, встретили свой конец от лазерных лучей и реактивных болтов, и со смертью каждого из них отступала угроза прорыва варпа. Идеальная операция, на первый взгляд.
На десятый день инквизитор счел, что с остатками культа, чья организационная структура уже была полностью уничтожена, местные силы справятся сами, и дал свите разрешение вернуться на корабль. Все были настолько измотаны, что даже не нашли в себе сил порадоваться. Конечно, за исключением Варнака и Гериона, однако броня последнего нуждалась в серьезном ремонте.
Челнок прибыл на борт, и все члены свиты разбрелись кто куда. Герману не терпелось, наконец, добраться до душа и койки, но перед этим он решил заглянуть к Алисии. Из-за серьезного перелома ей пришлось все время операции провести в лазарете, и должна была оставаться там еще несколько дней. Надо бы подбодрить ее, порадовать хорошими новостями.
Корабельный апотекарион встретил его резким запахом обеззараживающей химии и тихим бормотанием медицинских сервиторов. Здесь умещались операционные столы, несколько амниотических ванн для самых тяжелых случаев, вроде обширных ожогов или взрывного расчленения, и собственно лазарет, состоящий из нескольких коек, отгороженных занавесками от остального пространства. Причиной такой тесноты была пресловутая перестройка «Таласы Прайм». Апотекарион предназначался исключительно для свиты инквизитора Тора, в которой никогда не было больше двух десятков человек, и даже при своей невеликой вместимости редко бывал заполнен больше чем наполовину. Не в последнюю очередь из-за того, что угрозы, с которыми сталкивались агенты Ордо Ксенос, нечасто оставляли возможность дожить до эвакуации. Однако в плане оснащения этот небольшой медицинский отсек дал бы фору многим лучшим планетарным госпиталям, и если раненного агента удавалось сюда доставить, за его жизнь можно было почти не волноваться. Распоряжался апотекарионом единолично Варез, хотя и не испытывал по этому поводу восторга. Он предпочитал владеть знаниями о медицине, и делиться ими с другими, но никак не применять их на практике. Герман знал, что архивариус не первый год тряс Тора, чтобы тот рекрутировал настоящего военного хирургеона или сестру-госпитальер, но инквизитор лишь закатывал глаза: у него были жесткие и довольно специфические требования к тем, кого брать в свиту, и отступаться от них он не собирался.
Сегодня в апотекарионе было непривычно людно. На одном из операционных столов лежал Герион, полностью обнаженный и опутанный датчиками, а Варез сосредоточенно следил за показаниями приборов, время от времени отдавая приказы медицинскому сервитору, нависающему над столом подобно гигантскому пауку. Ультрадесантник не собирался из-за одной лишь гордости пренебрегать своими ранениями, и как только работа была выполнена, положенные ритуалы совершены, а снаряжение сдано на попечение техножреца, немедленно занялся излечением, как то и предписывал Кодекс Астартес. Сверхчеловеческий организм космодесантника мог справиться с травмами, однозначно смертельными для смертных, но даже его пределы не следовало испытывать без нужды, особенно когда дело касалось ран, нанесенных силами варпа.
Герман только кивнул в знак приветствия и направился сразу к выстроенным рядком у стены койкам.
- Привет, - поздоровался он, когда отодвинул занавеску. – Как самочувствие?
- Кажется, скоро свихнусь от безделья, - кисло ответила арбитр. – Если ты тут, значит, все уже закончилось?
- Не все, и не совсем закончилось, - дознаватель присел на стул рядом с койкой. – Мы обезглавили культ, но полная зачистка может занять месяцы, и пройдет уже без нашего участия.
- Варп подери… я должна была быть там.
- Не терпелось подставить голову под пули и лазеры? Или одной встречи с псайкером было мало?
- Просто невыносимо отлеживаться здесь в безопасности и праздности, пока все сражаются на пределе сил. Но Варез сказал, что либо я даю ноге две недели полного покоя, либо сустав срастется неправильно, и придется проводить ампутацию, а заменять утраченную по собственной глупости конечность на аугментику он не станет.
- В этом весь Варез, - усмехнулся Герман. – Знаешь, когда Джей только-только начал службу здесь, то пренебрегал шлемом и защитной маской. И во время первой же операции получил в лицо целую россыпь ядовитых спор. С ним, конечно, ничего плохого не случилось, детокс он ввел себе сразу, но по возвращении на борт Варез ему все лицо измазал какой-то дезинфицирующей жидкостью. Такой, ярко-зеленой и практически не смывающейся. Просто в назидание, но после этого Джей уже никогда игнорировал шлем. Он не мог забыть, насколько в раскрашенном виде похож на орка.
Алисия не сдержала улыбки.
- Думаю, мне тоже будет урок, что надо лучше выбирать позицию.
- Я видел пикт-запись вашего боя, Варез все фиксировал с помощью сервочерепа. В случившемся не было твоей вины. Это я счел риск встречи с несанкционированным псайкером пренебрежимо низким, ведь выплата дани Черному Кораблю была совсем недавно. Но, видимо, местные силы не проявили должного рвения. Полетят головы, много голов. Не только в планетарном правительстве, но и среди Адептус.
- Надеюсь, больше здесь такого не повторится… с остальными все в порядке? – спросила она после неловкой паузы.
- Да, насколько то возможно после десяти дней почти непрерывных боев. Со всеми, - последнее слово дознаватель выделил голосом. – Мне казалось, вы неважно ладите. Почему ты забеспокоилась?
- С чего ты…
- Я же тоже псайкер, Алисия. Я не заглядывал в твой разум специально, все на поверхности. Не стану указывать тебе, что правильно, а что нет, но тебе следует больше внимания уделить защите своих мыслей.
- Я понимаю, просто… было бы неприятно остаться в должниках.
- Я бы на твоем месте не принимал это близко к сердцу. Сегодня тебя вытаскивают из окружения, завтра ты прикрываешь чью-то спину. Мы пришли в Инквизицию разными путями, но нас всех объединяет одно дело – даже Вертера, при всей его демонстративной отчужденности и самодовольстве. Когда спасаешь чью-то жизнь впервые, или спасают тебя, это кажется чем-то особенным, но когда то же самое повторяется в десятый раз, то становится рутиной.
- Он сражается только потому, что боится быть казненным, он сам так сказал.
- Он соврал, даже самому себе. Я знаю, как сражаются те, кого загнали в бой насильно – поверь, Владислав не таков. Образ его мыслей необычен, а
