передо мной за то, что скрывала от меня истинную сущность. Я лишь смотрел на неё тогда и думал: «Неужели я не сплю? Неужели мои глаза не обманывают меня?». Во мне тогда не было ни капли похоти, чувства к Зине проснулись во мне ещё на Гросстерне, но в тот миг…
Слава стеснительно заулыбался, а его глаза подобрели.
– Я не извращенец и не психопат, Виталий, – сказал он после минутной паузы. Кажется, в этот миг я услышал смешок Сергея Казимировича. – Но когда я вижу перед собой дракона, во мне словно бы просыпается неясное почтение, уважение, а если это ещё и моя Зина, то ещё и искренняя любовь и привязанность. Я не знаю, как это объяснить, но мне нравится их чудесная анатомия, их достойный подражания жизненный уклад, их умение защитить тебя. Ты лежал когда-нибудь в обнимку со своей Светой, когда она была драконицей? Ты ощущал себя, как за каменной стеной? Чувствовал ли ты себя в безопасности?
– Да, – ответил я однозначно, припомнив свои ощущения от проведённых вместе со Светой ночей во время обучения энерговедению. – Мы в одной постели спали, она прижимала меня к своей железной груди большой лапой. Под такой горой крепких мышц трудно не чувствовать себя защищённым. А про извращенца и психопата ты, Слава, конечно, метко сказанул. Мечтать о том, чтоб присунуть дракони́це – это надо быть настоящим смельчаком или полным безумцем.
«Хорошо, что Светы нет рядом, – сказал я себе мысленно, – а то из-за «присунуть» она бы возмутилась».
– Не мы такие, – сказал Слава, вовсе не обидевшись на мой укол, – жизнь такая. А тебе я всё-таки скажу напоследок – береги свою драконицу. Как зеницу ока береги. Не будет у тебя больше никогда лучшей жены, чем она, если вдруг, не дай Бог, потеряешь. Попомни мои слова.
«Да, Виталий, попомни слова драконоложца о том, как тебе крепко нужно любить драконицу, – с издёвкой сказал Сергей Казимирович. – Заметь, он выставляет вперёд не тот факт, что Светка – чуткая и добрая женщина, а то, что она де-факто относится к драконьему виду».
«Да уймитесь же вы, Сергей Казимирович! – возмутился я. – Жужжите и жужжите над ухом! Слышу я прекрасно, что мне говорят, и без вас справляюсь отлично».
«Не жужжу я тебе ничего, – сказал Сергей Казимирович спокойно. – Просто стараюсь защитить тебя от чужого влияния. Не забывай, мы сейчас в чужом логове, тут каждый на тебя смотрит, как на жертву, добычу. Мозги промоют, а ты и не заметишь».
«Чушь порете, Сергей Казимирович, – не сбавлял я напряжения. – Владислав Трофимович – нормальный человек. Да, любит он свою дракони́цу, так я свою тоже люблю. Пусть и не в том смысле, что он, но люблю ведь. Хочу, чтобы Света была моей любимой женой. Я прекрасно понимаю ваш настрой, Сергей Казимирович, но давайте всё-таки соблюдать рамки приличия, хорошо?»
Послышался тяжёлый вздох – Сергей Казимирович, с одной стороны, хотел со мной поспорить, а с другой, быть может, что-то да понимал.
«Обманут тебя так, Виталий, – сказал он тихо. – Попомни мои слова».
Вскоре мы вернулись обратно в дом супругов Карповых. Женщины-драконы сидели напротив телевизора и прямо на экран выводили различные фотографии. Фотоаппарат в шлеме был встроен даже в первых моделях наших бронекостюмов. Полезная штука, на самом деле. Сейчас экран показывал лесной пейзаж с Гросстерна.
– Ну что, скучаете тут без нас? – спросил Слава, улыбнувшись.
– Скучаем, скучаем, – ответила Зинаида и показательно зевнула, широко раскрыв зубастую пасть. – Долго вы курили.
– Это из-за меня, – сказал Слава и сел на «диван». – Три сигареты вместо двух.
– Прекращал бы ты, Слава, заниматься этой ерундой, – сказала Зинаида и переключила на фотографию с изображением поля брани со всё того же Гросстерна. – Я понимаю, что табак в третьем мире-измерении тебе почти не вредит, но мне всё равно больно смотреть на то, как ты вдыхаешь этот поганый дым.
– Привычкам не откажешь, – пожал плечами Слава. – Владирис тоже курит, к нему у тебя нет претензий.
– Потому что он мне не муж, у него есть Алексира, которая ему мозги полощет, – сказала Зинаида и приблизилась к Славе. – У меня с ней общее мнение, что курение – зло.
– А у меня с Владирисом общее мнение, что курение хорошо расслабляет и позволяет о многом поразмышлять, – усмехнувшись, сказал Слава. – Кто прав-то в итоге?
Я начал чувствовать себя от этого разговора немного неловко, Света-драконица, похоже, тоже, раз села возле меня и, выждав минуту «содержательного» разговора о вреде и пользе курения, сказала:
– Ладно, хозяева, мы с Витей пойдём. Пора бы уже спать ложиться, утро вечера мудренее. Спасибо, что столь радушно приняли нас.
– Уже уходите? – вдруг одновременно спросили супруги Карповы, в мгновение ока забыв о своём споре. Зинаида затем уже одна добавила. – А как же музыка? А кино посмотреть?
– У нас четыре дня есть до отлёта к Анугиразусу, послушаем и посмотрим ещё, – сказал я. – Ну что, отпускаете?
– Идите, коль уж устали, мы вас не держим, – чуть разочарованно сказал Слава. – Приходите ещё, мы вас будем ждать.
На улицах Красной Крепости светло как днём. И всё так же шумно – машины не останавливаются никогда. А ещё было немного жутко чувствовать на себе взгляды многочисленных охранников. Идти нам было всего ничего, но зато я вдоволь насмотрелся на Свету-драконицу, прежде чем задать витающий в голове уже который час вопрос:
– Ну и каким же образом ты из человека превратилась в дракони́цу?
Света-драконица опустила на меня томный взгляд и заулыбалась:
– Во время встречи с Владимиром я почувствовала внутри себя нечто странное, словно кто-то до этого спавший вдруг пробудился. Это было довольно приятное ощущение, когда моя истинная сущность вскипала и грела меня изнутри.
Томный взгляд Светы-драконицы затвердел и воспылал.
– «Червь» открыл во мне не только способность переходить в третий мир-измерение и управлять энергией, – продолжила она, – он даровал мне также возможность повелевать своим телом. Я ощущаю каждую свою клетку, ощущаю, как чистая энергия струится по моим сосудам, омывая меня изнутри, чувствую, что могу сделать себя той, кем являюсь на самом деле.
Сказав это, она показательно вытянула правую переднюю лапу. Та задрожала, и из пальцев выдавились
