парочкой в возрасте, Боря уже собрался в квартиру Хруща ехать, чтобы хотя бы снаружи обстановку оценить. Внутри там всё могло быть совсем иначе, чем в день, когда всё вокруг в коробках было.
Статья Хрущу подразумевала срок с конфискацией личного имущества. И либо он этого не понял, либо всё прекрасно понимал, когда спокойно ставил на кон то, чего давно нет. И ему верили. Он же в свою очередь мог выиграть вполне конкретные вещи, которые позволяли жить на зоне ещё лучше.
Только Боря задумался в этом направлении, как Аглая позвонила:
— Борь, в мэрии аудит. И ту квартиру на аукцион выставляют. А желающих нет. Понимаешь, что это значит?
— Что можно взять со скидкой? — прикинул Боря.
— Да! И очень большой. Мэрия дефицит бюджета затыкает. Мэр проворовался. До половины стоимости скосит, если наличными внести. Ты в игре? У тебя есть деньги?
— Есть, — ответил Боря и немного подумав, добавил. — А если взять трёшку и двушку рядом через стенку, а потом ремонт сделать, то как пятикомнатную потом можно продать?
— Всё можно… если осторожно, — ответила довольная риелтор, которая однажды будку от шаурмы как однокомнатную квартиру-недвижимость продала.
Как говорится, был бы спрос.
Обсудив ещё пару моментов, Боря уже вёл автомобиль в город. Как вдруг позвонила Лида.
— Боря, не хотят меня переводить, — тут же пожаловалась официально вернувшаяся девушка с брекетами. — Говорят, что филкак и мед это не одно и то же. И если хочу поступать, то надо на первый курс идти. И весной ЕГЭ сдавать. Снова. А я уже и не знаю, хочу или нет.
— Так это… это самое… — попытался осмыслить и эту информацию Боря. — А от меня то чего требуется?
— Работу мне найди до весны. Ну или подработку, — тут же попросила Гусман.
— До весны, считай, месяц остался, — напомнил Боря, прекрасно помня, что у самого планов на весну столько, что хоть вообще спать не ложись. — Давай я тебе просто денег подкину. На пару месяцев, так точно хватит. И котика. Считай, за содержание Демона получишь. А то я пристроил его в хорошие руки, а они уезжают.
— Боря, мон шери. Я девочка взрослая и о котиках сама позаботиться могу. Но в отличие от меня, он должен что-то есть, — напомнила обладательница синих глаз и папы с погонами военнослужащего, который в принципе и обеспечивал её вольготную жизнь все предыдущие. Но теперь был далеко и обманут. — Сказала, что работать хочу. Значит, хочу!
— Так и кем тебя устраивать? — попытался зайти с другой стороны Боря.
— Ой… я не знаю, — призналась Лида.
Тогда Глобальный припомнил другие слова Кобы: «Не будь чересчур твёрдым — сломают; не будь мягким — согнут».
— Тогда мне нужно это обмозговать, — добавил он и тут же положил трубку.
Пальцы уже набирали номер продюсера. За советы тот денег пока не брал.
«Ну и страховку новой партии товара обсудить было бы неплохо», — прикинул внутренний голос.
Но Коба вместо совета сам начал проблемами засыпать:
— Борис, они обезумели!
— Кто? — уточнил сантехник.
— Те, кто сдают студию. Качество звукозаписи, как под тазиком в бане, а аренда в час как в лучших московских студиях. И на последующие часы никто скидок не даёт. А знаешь, что это значит?
— Что надо найти новую звукозаписывающую студию? — скривился Глобальный.
— Да, но не в Новосибирске, — тут же поставил ещё одно условие Коба. — Мы же на такси туда-сюда ездить замучаемся. Пусть сидят в каком-нибудь подвале и сами записывают как хотят. Дешевле будет.
— То есть нам надо построить собственную звукозаписывающую студию? — уточнил Боря.
— Вот именно! Хоть из-под земли, но придётся достать!
При упоминании подземелья сантехник невольно вспомнил подвал, где впервые повстречался с группой Романа. Подпольными рокерами из сферы андерграунда.
— Баш на баш, Моисей Лазаревич? — тут же улыбнулся Глобальный.
— В смысле?
— Я нахожу помещение и обеспечиваю запись в ближайшие месяцы с нулевыми тратами для группы, а вы… — тут Боря сделал паузу и вдруг выпалил. — Берёте в группу девушку-солистку.
— Я так понимаю, вполне определённую девушку? — тут же уточнил Коба, так как обладал аналитическим мышлением, как и всеми правами на группу.
— Всё вы правильно понимаете, — усмехнулся Боря и свернул с маршрута в сторону спального района.
С некоторых пор Коба он мог в одночасье выгонять людей из группы и набирать новых по своему усмотрению по условиям контракта. Новокуров после проволочек с записью альбома был у него на коротком поводке и даже не дёргался, чтобы не нарваться на крупный штраф.
А если солист не дёргался, гитарист, басист, клавишник и барабанщик вообще помалкивали. Правда не долго. Не особо горя желанием переезжать в далёкий захолустный город, при первых же проблемах со звукозаписью, они просто покинули группу полным составом, за исключением солиста, едва услышали, что теперь в группе и так лишённых концертов и перспектив будет ещё и девушка солировать. Имея предыдущий негативный опыт в истории группы, люди просто не выдержали и сбежали.
Так у Кобы остался лишь Новокуров и права на группу. Что было одинаково бесполезно без прочих участников. Но это будет позже.
А сейчас сантехник ехал в спальный район. Там среди хрущёвок с большей долей вероятности всё ещё покоилась старая репетиционная база в помещении заброшенного бомбоубежища. То по сути было настолько заброшено, что скорее представляло собой немного огороженный от остальных коммуникаций подвал под домом.
Если в прошлый раз Борю вёл сюда Роман пешком через дворы, то с автомобилем пришлось поискать, где поближе припарковаться. Но уже ближе к ночи, когда тьма овладела городом, Глобальный безошибочно вышел к потёртой двери со словами «нет войне!» и 'даёшь панк-рок!
Толкнул — открыто.
Тёмный, мрачный подвал пришлось подсвечивать телефоном. Так как лапочка у входа перегорела. Но само помещение никуда не делось. Как и плесень на стенах, лужи под ногами и обшарпанные, обломанные ступеньки, что вели почти на два этажа вниз.
Лофт на любителя был сыр, мрачен и свет остался лишь в основной просторной комнате, где Боря всё же обнаружил четверых патлатых пацанов.
Присмотрелся. Провода всё ещё валялись на полу, протянувшись через всю комнату и за безопасностью по-прежнему никто не следил, потому как один узелок стоял практически в луже из
