выписали из больницы. Мама попросила меня об этом. Мы с родителями остановились в отеле. Нужно возвращаться на Кубу, но сначала отец хочет всё уладить здесь. И с полицией, и со своим другом. Меня он держит от этого всего подальше. Мне посрать. Вообще на всё. Даже если бы меня за решетку отправили, посрать…
Я и так в клетке собственных ошибок.
Поднимаюсь и стаскиваю толстовку. Оставляю её на песке вместе с кроссовками и иду в воду прямо в джинсах. Не знаю зачем. Меня тянет. Утопиться по правде. Это было бы лучшим решением. Но стоит мне войти в воду, как я всё понимаю… Мне так одержимо нужно прикоснуться к нашему с ней моменту. Поверить что всё это всё ещё существует в моей жизни. Господи, я не могу без неё…
Оказываюсь по горло в нашем с ней прошлом. И отдаюсь своему безумию. Я до сих пор ощущаю её запах. Я всё еще вижу её влюблённый взгляд. И я чувствую её дрожащие прикосновения. Несмелые, но жаждущие…
Всегда такие. Всегда для меня.
Были.
Я прикрываю глаза, ловя очередную пулю. Воздуха не хватает, когда осознание содеянного накрывает вновь. Я весь содрогаюсь и паникую, когда осознаю, что больше никогда не смогу этого испытать. Это что-то внутреннее, какая-то психологическая фигня. Кидает в холодный пот, хотя вода тёплая. И я прикрываю глаза, чтобы успокоиться…
Как будто бы это возможно. Без неё уже ничего не возможно.
Я жмурю глаза до ярких пятен под веками и в мыслях топчу ногами свою же морду так, как растоптал Дориана Хоггарта днями ранее. Я так часто представляю себя на его месте, потому что… каждую ёбаную ночь мне снится Джессика и всё, что с ней произошло. Поэтому каждый ёбаный день я представляю как позволяю себе сдохнуть. Мне необходимо… наказание.
Да только хуже её ненависти и боли ничего быть не может. Я это прекрасно знаю. Вот оно моё наказание. Для расчётливого ублюдка, который прилетел в этот город, чтобы сыграть свою партию. Я думал, что мафия никогда не платит за свои грехи, но… я давно не часть мафии. Я ушел слишком за пределы неё, когда влюбился в Джессику Ди Белл. И эта часть меня… расплачивается.
Волна накрывает меня, заставляя открыть глаза. Я выныриваю, жадно вдыхая кислород. Рассекаю бессильно рукой океан и начинаю выходить из воды. Падаю на песок, натянув толстовку прямо на мокрое тело, и сижу так целую вечность. И всё, чего мне хочется, больше никогда не быть найденным…
Но, наверное, именно в этом и заключается настоящая дружба. Она находит тебя в моменты твоего наибольшего сопротивления. Ей невозможно приказать. Её невозможно убить. Дружба о безусловном. Это не то, на что я заслуживаю, но дружба и об этом не спрашивает…
Я шокировано поднимаю голову, когда Тони и Ари опускаются с двух сторон от меня. Не скрываю своего удивления, поворачивая голову сначала к подруге, а после и к другу. Возможно, они здесь, чтобы задушить меня… это самое логичное.
– Словно призраков увидел, бро, – отшучивается блондин с грустной улыбкой.
Практически. Думал, что уже никогда их не увижу…
– Почему… – даже заикаюсь. – …вы здесь?
Они молчат тоже уставившись на океан. Вполне вероятно, что они и сами не знают.
– Ты был рядом в трудные дни моей жизни, – тихо отвечает Ариана. – И каким бы ужасным не был твой поступок… я знаю, что и в твоей жизни сейчас трудные дни.
Пиздец. Я так сильно этого не достоин. Такой поддержки.
– Как бы хуёво мне не было, это не делает из меня лучшего человека, – топчу ногой песок.
Увы, сожаление и раскаяние не отменяет моих грехов.
– Есть множество других вещей, которые делают тебя лучшим человеком, – не соглашается подруга. – Я не из тех людей, кто забывает хорошее, как только случается дерьмо…
Господи, Ариана святая, честное слово.
У меня ком в горле и я лишь благодарно киваю. Мне требуется время, чтобы обратиться к Тони:
– А с тобой что не так?
Друг ухмыляется.
– Список длинный, бро.
– Я серьёзно, – хмурюсь. – Почему ты не ненавидишь меня со всеми остальными?
Не уверен, что Тони хочет отвечать.
– Ты нихуёво накосячил, Майк, – вздыхает друг, поворачивая голову ко мне. – И знаешь, что меня бесит больше всего?
Сглатываю.
– То, что ты скрыл о своих проблемах, – не этого я ожидал услышать. – Со многим сложно смириться, но… мне сложнее всего с этим, – он пожимает плечами. – Вместе мы бы нашли выход.
Всё внутри сжимается. Я даже не рассматривал такой вариант – сознаться и предупредить друзей. Я не был уверен, что они смогут простить мне и понять меня. Но самая основная причина заключалась в том, что я не привык на кого-то полагаться. На кого-то, кому не могу отдавать приказы. Я не думал, что они… остались бы рядом. Я, правда, никогда даже не предполагал, что дружба настолько бескорыстная вещь. И настолько необходимая…
– Понял, – выдавливаю из себя.
Очень тихо.
Тони хлопает меня по плечу и старается улыбнуться:
– Поздравляю, ты усвоил урок номер два.
Я отвожу взгляд, зарываю его в песке.
– Слишком поздно…
Мои плечи опускаются. Глаза увлажняются и это приходится скрыть. Но вот черт, от дружбы ничего не скроешь. Ариана обвивает мою руку своей рукой и кладёт голову на моё плечо. И я прикрываю глаза, потому что её объятия слишком родные и успокаивающие. Они даже облегчающие весь тот кошмар, что творится в душе.
В этом спокойном безмолвии мы сидим ещё одну сложную вечность. Только теперь разделённую на троих. И мне каждую последующую секунду кажется, что это всё же сон…
– Спасибо, – хриплое вырывается из меня.
Тони кивает.
– Мне больше, чем жаль… – исповедуюсь перед друзьями. – Я просто тварь, которая испортила вашу жизнь…
– Слишком много чести, – хмыкает друг. Я хмурюсь. – Наша жизнь не крутится только вокруг одного наследника мафии, – добродушно поднимает брови блондин. – Поверь, в нашей жизни ещё много всего офигенного. Выкарабкаемся.
И я, наверное, впервые за последние дни улыбаюсь. Чувствую хоть немного облегчения от того, что друзья ещё будут счастливы. Они заслужили на это. И это будет согревать меня остаток моей никчёмной жизни…
– Как дела у остальных? – интересуюсь сдержанно.
Конечно, мне хочется узнать в первую очередь как дела у Джессики, но… мне кажется, что даже упоминать её имя я не достоин.
– Потихоньку приходят в себя, – отвечает Ари, оторвавши щеку от моего плеча.
– Да, Рик с Кэлли вчера улетели. Его отец попросил разобраться с делами на лейбле, –
