модель формирования бюджета города за счет распродажи шкуры бургомистра!
— Я не совершал ничего дурного, поверьте!
— Верю. Всего лишь несколько десятков невинных убийств, случайное, ничего не значащее покушение на имперского расследователя, и трогательная ночная засада в хлеву с целью перегрызть мне глотку.
— Вы все не так поняли! — Возмущенный бургомистр так резко вскочил с моей лежанки, что укутывавший его плащ крылом отлетел в мою сторону, оставив Курца Сёмгу в первозданном, открытом всем сквознякам виде.
В дверь постучали. Оборотень застыл, жалобно вперив в меня выпученные, лихорадочно блестящие глаза. Я злобно натянула плащ ему на голову.
— Тихо, это не Глашира, постучат и уйдут.
— Вы все не так поняли. — Послушно прошептал бургомистр из-под занавеса. — Все это страшная череда случайностей. К убийствам я не причастен, просто пользовался ситуацией, на вас тоже не хотел нападать, вы сами напросились… я защищался… простите, я думал вы меня зарежете или сожрете, я не знал, что вы монстр… о боже, мой, что я говорю…
— Умбра, я знаю, что ты дома. Нужно поговорить. — Это было плохо, это был Асеер. Какого беса ему от меня понадобилось? Небось, еще и мелкого с собой притащил…
Курц Сёмга неожиданно схватил меня за плечи, разворачивая к себе. Взгляд оборотня обрел зловещую твердость дикого зверя.
— Я здесь с одной единственной целью. Сообщить вам, что в логском лесу твориться нечто странное и зловещее, вызывающее опасение даже у местной нежити. Сегодня ночью у нас всеобщее собрание по этому поводу. Так как вы одна из нас, вы тоже приглашены. Буду ждать вас на закате у развилки перед храмом святого Ухты.
— Я вхожу. — Голос охотника под аккомпанемент приближающихся шагов выбил меня из гипнотического омута желтых волчьих глаз. Я отшвырнула Сёмгу и выскочила из комнаты, захлопнув за дверь за своей спиной, прямо между носами оборотня и человека.
— Чего тебе нужно?
— Поговорить. Пойдем, прогуляемся на свежем воздухе.
— Нет. Там грязно и холодно. Приходи летом.
— И не говори, слякоть везде. И жутко холодно. Даже в доме сапоги снимать не хочется. Ну, ладно, пока. — Асеер развернулся и подозрительно резво направился к выходу. — Да, извинись, пожалуйста, перед Глаширой за грязь на ковре, а то я сам не успею. Еще подумает, что это ты натоптала. Она там как раз хлев запирала, значит, наверное, уже сюда идет…
Я заглянула в комнату, обнаружив лишь свой плащ, бесформенной кучей валявшийся на полу, и распахнутое настежь окно. Похоже, оборотень уловил основную идею намного быстрее меня. Вот гёт! А ведь у меня и моих сапог уже было три последних предупреждения. Страшно представить, что устроит бабка, если снова застанет нас на месте преступления…
— Асеер, зараза, подожди меня!
* * *
Как, собственно, я и думала, при виде меня, настроение у природы испортилось еще больше. Холод пробирал до костей. Выл и плевался мокрым снегом ветер. Грязь хватала за ноги липкими лапами, стараясь сдернуть сапоги.
— Знаешь, по-моему, свежего воздуха становится слишком много. — Асеер приподнял капюшон, одновременно придерживая хлеставшие по воздуху белые волосы. — Может, зайдем ко мне? Мы как раз рядом.
— Конечно, Стрекоза очень обрадуется. Чудом сбежать от одной скандальной старухи, чтобы добровольно сунуться в лапы другой? Нет, уж лучше замерзнуть.
— Лайдэ-дзи нет дома. Тимхо взял меч с собой.
— Куда? — Насторожилась я.
— Об этом я и хотел поговорить. Давай сначала зайдем в дом.
* * *
Кухня больше походила на алхимическую лабораторию. Соленья, мешки с травами, настойки, клепсидры, мерные чашки, сообщающиеся сосуды, и совсем уж непонятные устройства и приспособления.
— Это что? — Я кивнула в сторону весов, на одной чаше которых лежал какой-то пористый материал, а на другой — воск.
— Сыромер. Если воздух сырой, воск поднимается. Помогает следить, чтобы не портились травяные сборы… Тим придумал.
— Не знала что ты еще травник. — Я взяла с полки длинную металлическую трубку, посмотрела сквозь нее на висевшую под потолком деревянную птицу с кожистыми, как летучей мыши крыльями, и чуть не заорала от неожиданности, потому что это чучело хищно бросилось прямо мне в лицо.
— Осторожно, не урони. — Сдавленным от сдерживаемого смеха голосом предупредил Асеер. — Не бойся, это называется дальнозор.
На проверку выяснилось, что птица так и осталась висеть под крышей. Просто трубка сделала ее раз в десять больше. Немного успокоившись, я снова заглянула внутрь странного предмета, на этот черед увидев только один огромный красный глазище в обрамлении белесых ресниц.
— У него на одном конце две плоских стекла, и еще два на другом. Только не плоские, а сферические — выпуклое и вогнутое… его тоже Тим придумал, чтобы рассматривать вещи издалека. Ты бы знала, сколько мы намучились со шлифовкой… месяца два, наверное.
— Лучше бы просто подошли поближе. А вообще… — Меня заворожил здоровенный ящик с полукруглой миской у основания, куском трубы посередине, и торчащей сверху деревянной рукой, державшей шарик пемзы. Я осторожно взяла шарик — рука неожиданно втянулась внутрь ящика, а из трубы потекла вода. Через какое-то время струя иссякла, и вперед опять вытянулась деревянная длань с новым куском пемзы.
— Упади небо.
— Что ты сказала? — Не расслышал копошившийся у печи охотник.
— Так, ничего. — Я заглянула ему через плечо в котелок с травяным отваром. — Занятные тут у вас штуки.
— Да уж. Хочешь, еще парящий шар покажу? Его последнее изобретение. — Не дожидаясь согласия, дингир-ур принес какое-то загадочное приспособление из пары трубок и металлическим шариком с двумя отверстиями, водрузив всю эту красоту сверху котелка. По мере закипания воды, пар белыми струйками поднимался по трубкам в двух трубах, и установленный в их центре шарик начал медленно поворачиваться. Струи пара били через две дыры в шаре все настойчивее, постепенно заставив его шустро вертеться, как прялку в руках у прядильщицы, получившей разнарядку на обмундирование семисотенного пехотного полка.
— Ну и для чего это все?
— Не знаю… просто так. Тиму нравится. Возможно, в будущем люди найдут этому применение.
— Чему? — Презрительно хмыкнула я, усаживаясь за стол. — Искусственным птицам? Паровому шарику? Или этому, как его… дальнозору? Смешно! От этого не будет толку, ты уж мне поверь. Лучше бы этот курчавый гений побольше с мечом практиковался, все равно никакой практической пользы от этих дурацких изобретений нет.
— А от твоих картин есть?
Я перестала ухмыляться и заткнулась, чувствуя, как каменеет лицо под испытывающим взглядом охотника. Злобно нахмурилась. Побарабанила пальцами по столу. Поерзала на стуле. Обреченно ссутулилась.
— Я самая мерзкая и склочная баба на свете.
— Не обольщайся, до Боруси или Глаширы тебе еще далеко. — Он был абсолютно серьезен, но
