пятидесятикилограммовую мину под путь, в двухстах пятидесяти метрах от объекта высшей категории охраны? Вопрос риторический. Тем более, что и в диверсии возле Магдебурга, и при взрыве автомобиля Канцлера использовались радиоуправляемые детонаторы русского производства, которые мы поставляли Рейхсверу, а не британцам.
Вечером, девятнадцатого, в Варшаву прибыли фельдмаршал Гинденбург, генерал Людендорф и начальник Тайной полиции (Гестапо) Хельмут фон Нойштетер, которые попытались убедить Вильгельма-младшего (впрочем, теперь уже старшего) поверить липовым результатам следствия и не поднимать шум. Становиться по факту соучастником, Крон-Принц Пруссии и король Польши отказался категорически, пообещав обязательно выявить и покарать настоящих виновников.
К такому повороту заговорщики оказались готовы, варшавский королевский дворец «Хельгенхоф» отключили от связи и взяли под охрану целым полком 67-ой пехотной дивизии Рейхсвера («личной Гвардии» Гинденбурга), заключив законного нового Кайзера под домашний арест. И с этим Вильгельму ещё повезло, фельдмаршала, Принца Людовика Баварского просто застрелили, объявив, что он покончил жизнь самоубийством.
Двадцатого (седьмого) мая 1922 года, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, Высший военный совет назначил Верховным Правителем Рейха (Рейхспрезидентом) фельдмаршала, князя Пауля фон Гинденбурга, а уже двадцать первого, Рейхсвер и часть Кайзермарине принесли ему присягу.
Нельзя сказать, что такое развитие событий стало для нас совсем уж неожиданным, но запредельная наглость и скорость принятия генеральской «хунтой» решений неприятно удивили. Путчисты даже не пытались вызвать доверие к своим «расследованиям». Приказано верить – верьте, а кто не верит – «застрелится», или станет очередной жертвой «британских диверсантов».
Двадцать второго (девятого) мая, в посольстве САСШ в Стокгольме начались переговоры между полномочным представителем Рейха, исполняющим обязанности министра Иностранных дел, генералом Людендорфом с представителями Северо-Атлантического альянса. Поладили нацисты быстро, договориться о заключении перемирия, на время ведения переговоров, им удалось в первый же день.
Двадцать пятого, посол Российской Империи в Берлине, граф Николай Николаевич Бобриков получил ноту германского МИДа, с предписанием начать незамедлительный вывод русских войск с территории Рейха, то есть армии Деникина из южной Франции. Что-ж, как говорил один Великий Хан Орды – Тимуджин Есугеевич Борджигин (прозванный за своё величие Чингисханом) глупому и наглому шаху Хорезма Мухаммеду Ала ад-Дину – «ты хотел войны, ты её получишь».
В ночь на двадцать девятое (шестнадцатое) мая, «британскими диверсантами» (в эти игры мы тоже умеем играть, причём, лучше всех умеем), в Берлине был похищен (вместе с секретарём-адъютантом и личной охраной) начальник Тайной полиции, а теперь ещё и министр Внутренних дел, Хельмут фон Нойштетер. К утру он исписал мелким почерком двенадцать листов показаний и, оставив покаянную предсмертную записку, «застрелился» в одной из конспиративных квартир Гестапо. Мог и «повеситься», но почти добровольное сотрудничество с «британскими диверсантами» от петли его избавило. Адъютант и личная охрана пропали бесследно.
В ночь на тридцатое, в своих квартирах были захвачены командир и начальник штаба полка, охранявшего королевский дворец «Хельгенхоф» в Варшаве. Тихо захвачены, тихо допрошены и, к утру, с энтузиазмом сотрудничали с парнями Гриши Зубова. При их активном содействии (а куда им деваться с поясами шахидов), Вильгельма, со всей семьёй, вывезли открыто, посреди белого дня.
– Спасибо, Николай Александрович, – поблагодарил Вильгельм, дочитав показания фон Нойштетера.
– Пустое, Вилли, мы не чужие люди. Теперь твой ход, что планируешь предпринять?
– Ещё не решил. Убил бы их всех, но пока не знаю, с чего начать.
– Начни с коронации, – усмехнулся Николай, – это точно лишним не будет.
– Корона в Берлине, да и в Кёнигсберге мне вряд ли будут рады.
– Насколько мне известно, нынешнюю Прусскую корону изготовили по заказу твоего отца, так что никакого сакрального смысла в ней нет, это просто ритуальное украшение, заменить его можно чем угодно. А насчёт Кёнигсберга я не уверен. Этому борову Гинденбургу присягнуло меньше половины моряков – призови остальных на коронацию. Есть шанс, что и гарнизон тебя поддержит.
– Как их призвать?
– Манифестом, конечно, по-королевски. Ты напиши текст, а мы организуем ознакомление с ним личного состава Кайзермарине. Попытка – не пытка. Если не получится – будем думать дальше.
Организовать радиотрансляцию с записью обращения Вильгельма Третьего на частотах связи Флота Открытого моря труда не составило, как и доставить отпечатанный в «Московском вестнике» манифест. Моряки откликнулись. Не все, но больше половины, почти две трети. Гражданская война в Рейхе началась с морской битвы в двадцати милях юго-восточнее острова Борнхольм: – в ней был утоплен, поддержавший путчистов-нацистов, мегалинкор «Зигфрид» и его «свита» – авианосец «Швабия» и шесть линейных кораблей и крейсеров классов «Иван» и «Малюта».
Под прицелом восемнадцатидюймовых пушек «Гогенцоллерна» и «Манна», гарнизон Кёнигсберга сам перебил сторонников Гинденбурга и присягнул Вильгельму. Шестнадцатого (третьего) июня 1922 года в город вошла Двенадцатая Казачья мотострелковая дивизия и Вторая Артиллерийская бригада резерва Ставки Верховного Главнокомандующего, а восемнадцатого, в годовщину начала Второй Великой войны, Вильгельм Третий короновался королём Пруссии. На коронацию Вилли явился в мундире полковника Сил Специальных операций Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Русской Императорской армии, без орденов, но с серебряной пайцзой Великого Хана на груди. Над этим никто уже не смеялся, что это значит – до всех дошло, до самой печёнки.
Объявление мятежниками-нацистами войны Российской Империи Николай проигнорировал, тати – они и есть тати, их нужно ловить, судить и казнить. Да и не было у Гинденбурга возможности организовать войсковую операцию, нефть мы им отрезали, в том числе и румынскую, а пешеходная пехота, без поддержки с воздуха – это в наше время не армия, а бесполезная толпа, опасная только для мирного населения. Большая толпа (восемь миллионов), но абсолютно бесполезная. Да и не успели пока германцы сплотиться в идеологии нацизма. Бавария и Австрия уже провозгласили себя независимыми республиками, а ведь их подразделений в Рейхсвере немногим меньше половины. Вот и дезертировали они целыми полками, по пути вступая в бой с упоротыми нациками.
Сепаратный мир и, одновременно, союз с англосаксами, Людендорф заключил пятнадцатого (второго) июля 1922 года. К тому времени, на сторону Кайзера Вильгельма Третьего перешли почти восемьдесят дивизий и весь флот. Правда, осталось от него только половина довоенного великолепия, но и два восемнадцатидюймовых мегалинкора – сила грозная, пригодится. Тихоходные, правда, линкоры у германцев, но на приманку сгодятся. Северо-Атлантический альянс теперь возит нефть в конвоях с сопровождением противолодочных кораблей, поэтому подводным лодкам работать стало намного труднее, вот и облегчим им задачу, раздёргаем охрану.
Двадцать девятого (шестнадцатого) июля 1922 года нацисты потеряли Италию. Партизанская война там началась сразу, после прихода к власти в Германии Гинденбурга, а восставшие Австрия, Бавария и германоязычная Швейцария отрезали почти миллионную армию
