Ардо поднялся на ноги, снял с шеи бечевку с висящим на ней кусочком дерева и осторожно положил на грудь наставника. Агата вдруг шагнула вперед, отстегнула от пояса тот самый нож, который использовала на Волге для оказания первой помощи Диме, и присовокупила его к подношению юноши.
— У вас есть что-нибудь? — спросила она, не оборачиваясь. — Все равно, что. Последний дар.
Варфоломей, помедлив, вложил в руку Нирга запасной магазин, Десница накрыл нож Агаты извлеченным из кармана платком. Повинуясь недвусмысленному движению руки девушки, мужчины отошли на несколько шагов. Ардо, словно запоминая, провел ладонью по лицу учителя, разогнулся, набрал полную грудь воздуха и тихонько запел. Песня была странной для человеческого уха, но ее красота завораживала даже тех, кто не понимал ни слова. Агата понимала, и по ее лицу одна за другой катились слезы.
Наконец рекн замолчал, вытянул руки перед собой, вздрогнул… с кончиков пальцев соскользнула искра, коснулась хвороста… короткая вспышка… там, где секунду назад лежал мертвый старик, больше не было ничего, даже трава не сохранила очертаний тяжелого тела. Агата метнулась в хижину, вернулась с какой-то плошкой, наполнила ее из своей фляги и протянула Ардо. Юноша жадно выпил воду, попытался улыбнуться — в серебристом свете подступающего утра блеснули клыки — и тихо сказал:
— Спасибо.
Обратный путь к кораблю Агата запомнила смутно. Все ее внимание было сосредоточено на Ардо, угрюмая отрешенность которого совершенно ей не нравилась. Парнишка изо всех сил старался закрыться от нее, но девушка чувствовала, что видимая невозмутимость дается ему нелегко. Кто-то — должно быть, покойный Нирг — научил мальчика сдержанности, но в сложившихся обстоятельствах эмпатка предпочла бы открытое горе. Так ей было бы легче работать, а как поможешь тому, кто не хочет помощи, более того, всячески сопротивляется попыткам помочь?
Агате и самой с большим трудом удавалось сохранить спокойствие. Знакомство с Ниргом при всей своей краткости многое подарило ей, и его смерть сжимала сердце костлявой лапой несправедливости. Девушка даже поймала себя на том, что злится на Десницу и Платину, которые снова заговорили о текущих проблемах. Но стоило этой мысли мелькнуть у нее в голове, как пришедшая ниоткуда волна теплой, немного усталой грусти смыла злость. «Не надо», — молча сказал Ардо. «Не буду», — так же молча ответила она.
«Sunset Beast» вальяжно опустился на оцепленную гвардейцами шар-ларраха городскую площадь и стал видимым. Платина, глядящий на обзорный экран, зло ощерился: не было никаких сомнений в том, что командир совершенно прав, и не далее как вчера закатец перестрелял коллег этих бравых парней. Что ж, у каждого своя судьба, и нечего было гоняться за беззащитным мальчишкой. Взяли моду, понимаешь…
— А вот и комитет по встрече, — напряженно произнес Десница, видя, как сквозь оцепление прошел высокий, богато одетый рекн в сопровождении нескольких соотечественников — то ли свиты, то ли охраны — и двоих людей. — Заславский и Бартенев, угу. Ну и шар-ларрах, конечно. — Еще в полете майор сумел связаться с группой Заславского и договорился о том, что правителю предложат присутствовать при рандеву. То, что на площадь явился именно шар-ларрах, подтвердил испуганно съежившийся за спинкой кресла Агаты Ардо. — Ладно, я пошел, а вы пока тут посидите.
Дима встал с кресла, зачем-то поправил ремень, провел ладонью по ежику волос (у запасливой Агаты нашлась машинка для стрижки, и выглядел майор с точки зрения устава безукоризненно) и отправился к выходу из корабля. Оставшиеся на борту члены экипажа и изрядно напуганный предстоящим Ардо остались сидеть в рубке.
По поводу того, кому идти, а кому остаться, не далее как час назад возник ожесточенный спор. Агата настаивала на своем участии во встрече с шар-ларрахом, упирая на то, что она какая-никакая, а карса (слышащая), и при прямом контакте ее-то уж точно не обманут. Однако Десница имел свою точку зрения на данный вопрос. Выкладывать на стол все козыри сразу? Чему вообще учили Спутницу в агентстве и как выдали сертификат при столь вопиющей профнепригодности?!
Платина, которому, как пилоту, выход наружу не светил ни при каких обстоятельствах, ехидно подбрасывал реплики, радуясь в душе, что не его одного оставляют в тылу, но решающим для Агаты стало мнение Ардо. И не мнение даже, а источаемые парнишкой страх и неуверенность. Пациента девушка оставить не могла и скрепя сердце согласилась отсидеться в корабле.
Тем временем майор вышел на площадь (Варфоломей немедленно закрыл люк, активировал систему внешней защиты и перевел корабль в режим невидимости) и приблизился к «группе встречающих». После короткого обмена репликами Десница, видимо, принял приглашение продолжить беседу в более непринужденной атмосфере, и вскоре на площади остался только «Бистяра» и оцепление, необходимости в котором Кондовый не видел совершенно. Жителей города за линией гвардейцев не наблюдалось, удержать же корабль они точно не могли, как не могли и противопоставить что-либо его возможным враждебным действиям. Видимо, эта мысль пришла в голову не только пилоту, потому что рекны заметно нервничали.
— Платина, думай потише, — недовольно буркнула Агата, отрываясь от безмолвной беседы с Ардо. — Перепугаешь этих обормотов, потом хрен докажем, что мы хорошие.
Варфоломей ухмыльнулся, но совету последовал. Что такое «думать потише», он не знал, но на всякий случай решил поразмыслить о чем-то менее агрессивном, чем объяснение гвардейцам (всем вместе и каждому персонально), что он думает о нападении взрослых тренированных бойцов на беспомощных юнцов. Стоило ему начать прикидывать, что бы такое вытащить из киберповара, чтобы и самому полакомиться, и Ардо угостить, как рекны стали успокаиваться.
Так прошло несколько часов, тени передвинулись и стали заметно короче, а Димы все не было.
— Знаешь, Макс, вот мы с тобой давно знакомы, спорить будешь? — Десница, согласившийся с предложением шар-ларраха сделать перерыв в переговорах и немного передохнуть в спокойной обстановке, остался наконец с Заславским и Бартеневым тет-а-тет. Разумеется, за ними наблюдали, и уж, конечно, комната прослушивалась, но некоторая иллюзия уединения все-таки была.
— Не буду спорить, — спокойно кивнул Заславский.
— А раз не будешь, то вот что я тебе скажу: не всякий штатский так облажался бы, как ты.
Макс хотел было возмутиться, но быстро потух, глядя, как один за другим загибаются пальцы Десницы, и слушая его размеренный голос, перечисляющий имеющие место быть ляпы и проколы.
— Одну станцию лестиан разнесли, молодцы. А со второй-то как же? Вот уж они там сейчас все такие благодушные сидят, могу себе представить. И подкрепление наверняка вызвали. Нападение тварей на «Бритву» прошляпили? Прошляпили. Связи с кораблем нет, то, что имеется, — это не связь. Хорошо хоть на помощь смогли позвать — но единственный одноразовый передатчик! Уму непостижимо! В остатках подразделения — бардак. Командир «Чаек» шляется в патруле, вместо того чтобы сидеть на жопе ровно и руководить процессом. Пять человек потеряли в этих самых патрулях, это ж надо было постараться! И сам ты хорош, с утра глаза залил. Чем Горин думал, ставя тебя директором этого цирка-шапито… Помолчи, Макс, я ведь не для ругани говорю — для дела.
