Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
была права, отказавшись слушать доклад. Даже если ваши расчеты точны, они неправильны. Существуют человеческие факторы.
– И это говорите вы? Мне? – резко бросила Эбигейл. Она усмехнулась, глядя на него. – Вы смеете говорить мне о том, что правильно, а что неправильно? О человеческих факторах?
Гамаш наблюдал за ними с пристальным интересом, борясь с искушением вмешаться в их диалог. Задать свой вопрос. Но он снова заставил себя промолчать, решив просто следить за дальнейшим ходом событий.
– И еще как смею! – Жильбер подался в ее сторону. – Я был на этой вашей лекции. Вы с вашей фирменной смесью фактов и страхов довели слушателей до исступления. Словно продавец шарлатанского снадобья на рынке, вы пытались всучить доверчивым людям этот ваш яд. Сначала вы их напугали, а потом предложили вашу фальшивую надежду. Отвратительно. Но это работает. А теперь политики, которые хорошо знают силу страха, оптом закупили вашу отраву.
– Вы читаете мне проповедь о нравственности и планируете мое убийство? – Эбигейл перевела взгляд с Жильбера на Колетт.
– Нет, – сказал Жильбер. – Она понятия не имела, что у меня на уме. Да я и сам не знал, пока не услышал вас в университете. Колетт там не было. Короткие ролики по телевизору или в социальных сетях не могут передать атмосферу, которая царила в зале. Я видел, что вы делаете. Я видел ваше лицо, когда начали скандировать ваши последователи. Вы не торжествовали, а излучали самодовольство. Вы точно знали, что́ творите. И я понял, что остановить вас невозможно.
Жильбер забыл упомянуть, что на его глазах Эдуард Тардиф поднял пистолет и прицелился в Эбигейл Робинсон, а он ему никак не помешал.
То была первая попытка Жильбера уничтожить Эбигейл Робинсон. Может быть, с точки зрения закона он не был убийцей, но высший суд непременно признал бы его таковым.
Профессор с широко раскрытыми глазами следила за его логическими построениями, его шагами, свидетельскими показаниями и наконец пришла к единственно возможному заключению:
– Вы убили Дебби.
– Нет.
– Да. Вы убили ее, думая, что она – это я.
– Нет. Я ее не убивал. Я не настолько глуп.
Все понимали, насколько неубедительна такая защита.
Гамаш шевельнулся на стуле, и все взгляды устремились на него.
Подошло время задать заготовленный вопрос.
* * *
После разговора с Эдуардом Тардифом Изабель вернулась в подвальный оперативный штаб.
Подошло время обеда, и голод давал о себе знать; аппетит разыгрался, когда она шла по залу ресторана, где витал густой житейский запах зимней квебекской кухни. Супы и соусы, рагу и пироги, сытные и сладкие.
Но она заставила себя свернуть к лестнице, ведущей в подвал.
Сев за свой стол, Изабель проверила почту. Она отслеживала запрос Бовуара коронеру в Нанаймо и теперь открыла ответ.
Ни тело матери, ни тело отца Эбигейл не подвергались вскрытию. Лечащий врач поставил диагноз «сердечная недостаточность». Сестра Эбигейл Мария задохнулась, подавившись бутербродом, – его кусок застрял глубоко в горле.
Случай трагический, но не вызывающий никаких вопросов. И все же… Лакост позвонила в Нанаймо.
«Сердечная недостаточность» – такой диагноз обычно записывали в свидетельстве о смерти, когда не знали истинной причины ухода человека в мир иной. Или знали, но хотели защитить чувства семьи.
* * *
– Откуда вы узнали, что доктор Жильбер когда-то работал с Юэном Камероном? – спросил Гамаш.
– А он с ним работал? – Эбигейл Робинсон взглянула на Гамаша широко раскрытыми глазами.
Он располагающе улыбнулся:
– Да ладно вам, профессор. Вы фактически обвинили его в этом вчера вечером на встрече Нового года. И еще раз – сегодня. – Гамаш помолчал, потом понизил голос так, что он прозвучал будто со дна черной пропасти. – Мы знаем.
Он не сказал, что именно они знают. На самом деле они не знали почти ничего.
Он видел, что она быстро перебирает различные варианты. Пытается найти такой, который позволил бы ей обойти правду.
– Я хотела помучить вас еще немного, – сказала она, сдаваясь и поворачиваясь к Жильберу. – Но вижу, что настал момент истины. Пора перейти к фактам, если хотите. Я попросила Дебби провести небольшое расследование, чтобы быть готовой к знакомству с вами. Она нашла документы, указывающие на то, что вы работали с Камероном.
Гамаш все внимание сосредоточил на профессоре Робинсон, но краем глаза все же наблюдал за реакцией почетного ректора Роберж.
Никакой реакции он не увидел.
Она знала, подумал он. Знала о его сотрудничестве с Камероном.
– И что за документы нашла мадам Шнайдер? – решил уточнить Бовуар.
– Всякие туманные ссылки.
– Вроде тех, что вы используете сейчас? – спросил он. – Мы просмотрели ваши файлы. И также изучили то, что привезла с собой Дебби Шнайдер. Бумаг разных немало, но в них ни слова о докторе Жильбере.
– Правда? Это удивительно. Видимо, с этими файлами что-то случилось.
– И как вы собирались использовать эти документы? – не отступался Бовуар.
– Ну, после того как прошло потрясение, неизбежное, когда сталкиваешься с чем-то столь ужасным, я подумала, что у меня есть еще один аргумент в пользу поддержки моей работы, если доктор Жильбер будет отказываться. Он ведь до сих пор ученый национального масштаба.
– Международного, – не задумываясь выпалил Жильбер.
– Шантаж? – предложил версию Бовуар.
Но Эбигейл пропустила его реплику мимо ушей, погрузившись в свои мысли. Ее брови сошлись на переносице.
– Мне вот интересно, доктор, показала ли вам Дебби свои находки? Ведь показала, да? Она вышла с вами на улицу и предъявила доказательства? А вы ее убили и забрали бумаги?
Гамашу в голову тоже приходила такая мысль. Единственная причина, по которой Жильбер мог убить Дебби. Он хотел уничтожить компромат.
Завибрировал телефон Бовуара – пришло сообщение, – но тот проигнорировал сигнал. Потом телефон зазвонил. Бовуар посмотрел на экран, потом на Гамаша, тот кивнул.
Бовуар вышел в соседнюю комнату ответить на звонок, а Гамаш обратился к Колетт Роберж:
– Юэну Камерону в его работе требовались статистики, верно?
– Да, это правда. Вы меня в чем-то обвиняете?
– Нет. Вы были слишком молоды. Камерон прибег бы к услугам лучших умов, даже если бы те находились на другом конце континента. В Британской Колумбии, например.
Она взглянул на Эбигейл Робинсон. Все посмотрели на нее.
– Вы это обнаружили? – продолжил Гамаш. – Поэтому не горели желанием предъявить эти документы? Дебби Шнайдер сказала, что вы просматривали бумаги отца. Из них вы узнали, что доктор Жильбер участвовал в экспериментах Камерона? Но ваш отец тоже в них участвовал.
– Нет, никогда, – возразила Эбигейл. – Мой отец никогда на такое не пошел бы. Он был хороший человек. Заботливый.
Бовуар вернулся и показал Гамашу сообщение из четырех слов
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
