Потянув отца за рукав, Эйли тихо сказала:
– Мне надо поговорить с тобой. Это очень важно.
Она бесцеремонно потащила его в дальний угол зала, как можно дальше от жарко пылавшего очага.
– Но, Эйлианна, невежливо оставлять гостей, – пробормотал Аласдэр. – Я знаю, в твоем времени, быть может, все происходило по-другому, но у нас...
– Извини, отец, я целый день пыталась с тобой поговорить. И не могу больше ждать.
Она скрестила на груди руки и пристально посмотрела на него.
– Скажи, ты отправил мои письма Рори? Я хочу, чтобы ты сказал мне правду.
– Нет, не отправил. – Лэрд тоже скрестил на груди руки. – И я не сделаю этого, даже если ты будешь меня умолять. Это человек не для тебя; А здесь присутствуют прекрасные молодые люди, которые только и ждут случая поухаживать за тобой, и если б ты дала им шанс, моя милая, то...
– Нет, – перебила Эйли. – И если ты не отправишь мои письма, то я сама поеду в Данвеган, – добавила она, подбоченившись.
– Ты и шагу не ступишь из Армадейла, Эйлианна Макдоналд. Кроме того, Маклауда нет в Данвегане. Он сейчас на острове Льюис.
– Но прошло уже больше месяца. Наверняка сражение давно закончилось. – Эйли схватилась за горло. – А он не ранен, нет? Пожалуйста, скажи, что с ним все в порядке.
– Он жив и здоров, к сожалению. Они успешно выбили наемников с острова. Им не было нужды оставаться там, но они почему-то задержались. Похоже, Рори не спешит возвращаться в Данвеган, и я уверен, что знаю, в чем дело. Ты должна послушать меня, Эйлианна. Он не сможет жить в мире с самим собой, потому что рисковал из-за тебя своим кланом.
Тут Фиона – она не упускала их из виду – приблизилась к ним и тихо проговорила:
– Аласдэр Макдоналд, как тебе не стыдно говорить такое своей дочери? Идем, милая, ты что-то раскраснелась. Тут слишком жарко.
Фиона с упреком взглянула на Аласдэра и вывела племянницу из зала.
Эйли тяжело вздохнула:
– Ох, какой же он упрямый...
Тетя усмехнулась:
– Не волнуйся, дорогая, мы что-нибудь придумаем. А сейчас тебе, наверное, стоит совершить прогулку по саду. Твой отец распорядился, чтобы повсюду зажгли факелы. Полагаю, глоток свежего воздуха – это как раз то, что тебе нужно. Только возьми накидку. Там немного прохладно.
В ярости сжимая поводья, Рори прокричал:
– Я больше не буду повторять, Реджи! Я приехал за леди Эйлианной Грэм!
Один из вооруженных стражников закричал в ответ:
– А я говорю тебе, Маклауд, что здесь нет никакой леди Эйлианны Грэм! И наш лэрд не желает, чтобы ты находился на его земле! Убирайся отсюда!
– Открой эти проклятые ворота! – проревел Рори. – Леди Эйлианна – моя невеста! И я намерен забрать ее!
Реджи громко рассмеялся:
– Вот, стало быть, как? Вы слышали, парни? Маклауд думает, что леди Эйлианна – его невеста.
Все стражники на парапете расхохотались. Потом один из них заявил:
– Вот уж не думаю, что молодые лэрды, добивающиеся ее руки, будут рады слышать такое. А ты что об этом думаешь, Реджи?
Реджи поставил ногу на край парапета и, поглаживая свою огненно-рыжую бороду, проговорил:
– Как я уже сказал, Маклауд, у нас здесь есть только одна леди Эйлианна, и она – Макдоналд. А ворота для тебя закрыты, так что лучше тебе убраться обратно в свой Данвеган.
Рори выругался сквозь зубы. С этими дураками он ни к чему не придет, но если Макдоналд думает, что удержит его, то старик сильно ошибается. Он непременно увидит Эйлианну.
Развернув Люцифера, Рори поскакал в сторону Данвегана, а за спиной его раздался громкий смех. Похлопав Люцифера по шее, лэрд проворчал:
– Не волнуйся, мальчик, далеко мы не поедем.
Отъехав от замка, Рори повернул в другую сторону, объезжая Армадейл по широкому кругу.
Рори был вне себя от гнева. Старик Макдоналд, похоже, окончательно спятил. Да-да, лишился рассудка. Иначе не стал бы заявлять, что Эйлианна – его дочь. Более того, этот негодяй пытается выдать ее замуж! Но у него ничего не выйдет. Эйлианна принадлежит ему, Рори Маклауду! Он направил Люцифера вдоль задней стены замка. Поскольку Макдоналд сейчас ни с кем не воевал, едва ли его люди охраняли этот отдаленный участок.
– Стой, мальчик.
Рори натянул поводья и приподнялся в седле. Затем, ухватившись за край каменной ограды, отыскал опору для ноги и подтянулся. Перемахнув через стену, приземлился прямо, под деревом. Поднявшись на ноги, раздвинул ветки – и замер, словно окаменел.
О Боже, неужели Эйлианна? Рори судорожно сглотнул. Да, это была она. Она стояла совсем близко, и в лунном свете ее профиль казался высеченным из мрамора, а блестящие белокурые волосы волнами рассыпались по плечам и спине. Ошеломленный ее красотой, Рори какое-то время любовался ею, наконец вышел из тени дерева и шагнул к ней.
И в тот же миг Эйлианна медленно повернулась к нему. Губы ее чуть приоткрылись, и она прошептала:
– Рори, ты?.. Ох, Рори!
Смеясь и плача, она бросилась в его объятия.
Он крепко обнял ее и прижал к сердцу. А она осыпала его лицо поцелуями и плакала от счастья. Почувствовав, что и сам вот-вот расплачется, Рори заглянул в ее блестящие от слез глаза и поцеловал. Только сейчас вдруг заметил, что Эйлианна дрожит. Отстранившись от нее, он прошептал:
– Ты замерзла?
А она смотрела на него с любовью и нежностью, смотрела так, словно пыталась запомнить каждую черточку его лица. Рори невольно нахмурился, осознав, что выглядит, должно быть, не лучшим образом.
– Прости, сердце мое, – пробормотал он, смутившись. – Мы только что вернулись с Льюиса, и я отправился прямиком в Армадейл. Знаю, что запашок от меня сейчас не очень-то приятный.
Она улыбнулась и поморщила носик. А Рори засмеялся и снова ее поцеловал. Окинув Эйлианну взглядом, он пробормотал:
– Ох, любимая, я испорчу твое чудесное платье.
Эйлианна тоже рассмеялась и обвила руками его шею.
Крепко прижавшись к нему, прошептала:
– Мне все равно. Боже мой, Рори, я думала, что больше никогда тебя не увижу.
Она тихонько всхлипнула, и плечи ее задрожали.
– Успокойся, любимая, не плачь. – Он погладил ее по волосам. – Теперь я здесь, и я больше никогда тебя не покину.
Она подняла голову и внимательно посмотрела на него. Он утер кончиками пальцев ее слезы и с улыбкой сказал:
– Я думал, что навсегда потерял тебя, Эйлианна. Только вернувшись с Льюиса, я узнал, что ты все это время была здесь, что магия не подействовала.
Слезы вновь заструились по ее щекам.
