на Парк-авеню. Когда я поднялась на лифте на последний этаж, меня скрутило беспокойство. Я поняла, что, возможно, их там уже нет. Что, если они переехали? Мои родители владели этой недвижимостью, но они никак не могли оставить ее себе с той суммой денег, которую им пришлось заплатить после проигрыша дела. Я понятия не имела, какие были условия. Сколько времени у них было, чтобы найти деньги. Наверное, Кристиан мог бы дать мне ответы на все эти вопросы, но я не могла его спросить. Не могла вступить с ним в контакт. Моя защита была уже израсходована, мой ментальный стержень был сырым.
Выйдя из лифта, я постучала в дверь, ведущую в дом моего детства. Я не знала почему, но по какой-то причине я сделала секретный удар, который мы с папой использовали, когда я была ребенком.
Один рэп, такт, пять рэпов, такт, два рэпа.
С другой стороны повисла тишина. Может быть, их там не было. Наверное, я могла бы позвонить одному из друзей моей матери по загородному клубу и спросить, не дали ли они им новый адрес. Я уже собиралась развернуться и уйти, когда услышала его с другой стороны деревянного барьера между нами.
Один рэп, такт, пять рэпов, такт, два рэпа.
Конрад.
Я замерла, желая, чтобы мои ноги двигались. Предательские твари пустили корни в мраморном полу, отказываясь сотрудничать. За моей спиной раздался тихий щелчок отпираемого засова. По позвоночнику пробежал холодок. Дверь открылась.
— Ари. Дорогая.
Его голос был таким сиропным, таким безмятежным. Он перенес меня обратно в детство. К игре в крестики-нолики перед бассейном в Сен-Тропе. К тому, как он испортил мне плетение, отчего мои волосы выглядели так, будто меня ударило током. Мы смеялись над этим. Воспоминания текли во мне как река, и я не могла остановить их, как ни старалась.
Папа обнял меня за плечи, поцеловал в голову и сказал, что все будет хорошо. Что нам не нужна мама. Что мы сделали отличную команду сами по себе.
Папа танцует со мной под «Girls Just Want to Have Fun».
Папа уверял меня, что я могу поступить в любой колледж, какой захочу.
Папа купил бейсбольную биту, когда мне исполнилось шестнадцать, и я за одну ночь стала хорошенькой, потому что «никогда не знаешь».
Крошки счастья, заваленные в жизни болью и тоской.
— Арья, пожалуйста, посмотри на меня.
Я развернулась на каблуках, глядя на него. Я так много хотела сказать, но слова застревали в горле. Наконец, мне удалось сказать то, что горело во мне с тех пор, как начался этот кошмар.
— Я никогда не прощу тебя.
Больше я не могу быть на неправильной стороне истории.
Я сделала это с Ники. Я бы не стала делать это снова.
Отец опустил голову. Весь гнев и ярость, которые горели внутри него, теперь ушли. Он выглядел побежденным. Сморщенным. Тень своего прежнего «я».
— Зачем ты это сделал? — спросила я. — Почему?
Как женщина, вращающаяся в корпоративных кругах, я всегда задавалась вопросом, что заставляет мужчин чувствовать себя непобедимыми. Не то чтобы более могущественные и могущественные люди, чем они, не были пойманы. Глупо было думать, что с тобой этого не случится. У правды был способ застать тебя со спущенными штанами. В случае с моим отцом также буквально.
— Зайдешь? — Его лицо исказилось, умоляя. Я отрицательно покачала головой.
Он вздохнул, опуская голову на грудь.
— Я чувствовал себя одиноким. Очень одиноким. Я не знаю, насколько твоя мать доверилась тебе. Я заметил, что вы двое сблизились за последние несколько недель…
— Нет. Не смей пытаться манипулировать мной. Ответь на мой вопрос.
— Я не уклоняюсь от ответственности за то, что произошло в нашем браке. Мы оба делали ужасные вещи друг с другом после смерти Аарона. Но правда в том, что у меня не было жены во всех отношениях, которые имели значение. Поэтому я начал искать вещи в другом месте.
— Сначала это был просто секс. Всегда по обоюдному согласию. Всегда с женщинами, которых я знал по работе. Я был молод, хорош собой и поднимался по карьерной лестнице. Вести короткие дела было нетрудно. Но затем мои потребности расширились. Я тоже хотел эмоциональной поддержки. И как только ты ищешь эмоциональную поддержку, ожидается, что ты также ее дашь. Так случилось и с Русланой. Она хотела сказки, а я хотел иметь фальшивое ощущение, что каждый день возвращаюсь к кому-то домой. Кто-то, кто растирал бы мне ноги, согревал бы мою постель и слушал меня. У тебя был я, а у меня Руслана.
— Ты сказал ей, что оставишь маму ради нее.
Он посмотрел на меня, грустно улыбаясь.
— Я сказал ей все, что мне нужно было сказать, чтобы удержать ее. И когда я понял, что она собирается пойти к твоей матери и рассказать ей, я потерял разум. Я все еще люблю твою мать. Всегда любил.
У тебя просто странный способ показать это.
— Руслана умерла очень неожиданно.
Я должна была быть осторожна с тем, что сказать ему. Он не знал, что Кристиан был Ники и что я видела свидетельство о смерти. Как бы я ни относилась к предательству Ники, я никогда не собиралась преподносить его на блюдечке с голубой каемочкой Конраду. Я бы не смогла жить с собой.
— Да, неожиданно.
— Некоторые утверждают, что это выглядит как спланированный несчастный случай, — подколола я.
Глаза моего отца расширились, а его густые брови нахмурились.
— Нет, нет. Руслана сделала это с собой. У нее было много финансовых проблем. Я не имел никакого отношения к ее смерти. Я клянусь.
— Помнишь, ты сказал мне, что она случайно решила бросить курить и переехать на Аляску? Что это было? — Я не позволила этому уйти.
Мой отец ощетинился.
— Да хорошо. Это правда. Я знал, что она покончила с собой в какой-то момент, но я не хотел, чтобы ты знала. Я не хотел причинять тебе боль. Я и так переживал из-за того, что с ней случилось, не зная, что твое сердце тоже будет разбито.
— А Аманда Гиспен? Фотки члена? Все это?
Он выдохнул, закрыв глаза, словно готовясь к худшему.
— Когда-то из-за моего продолжающегося романа с Русланой у нас начались…проблемы. Проблемы, связанные с Беатрис. Я хотел поставить точку. Что она была не единственной. Что есть и другие. Она не имела права просить все то, о чем просила меня. Я начал искать других женщин. Заводить романы. Но это было не так просто. Я уже не был тем молодым человеком, каким был в детстве. Были и другие руководители хедж-фондов, более привлекательные и готовые раскошелиться, поселить своих любовниц в хороших квартирах, вручить им свои карточки Amex, когда они отправляли их на Французскую Ривьеру. Я не был одним из этих мужчин. Аманда была моей
