Влад Дракула. От них обоих исходила неимоверная энергия и море чувств, которые невозможно было понять.
— Этот момент и был моментом нашего с Владом воссоединения. В тот момент я и поняла, что мне плевать на все. Мне нужен он, а я нужна ему и так будет всегда.
— Стефани, это… Это все так невообразимо — шептала я дрожащим голосом — Тебе не было страшно в этот момент?
— Я не испытывала и тени страха. Лишь любовь и уверенность в нас и в нашем совместном будущем.
— И как я мог заметить не зря. По итогу, ты этого добилась — впервые Норман улыбался уверенной улыбкой — Но я до сих пор поражаюсь твоей смелостью в тот момент. Ты замочила сильнейшего из демонов, а затем впилась страстным поцелуем в кровожадного вампира, который был готов тебя убить.
— Влад не убил бы меня. Я это знаю, и я знала это тогда. Я в нем была уверена и уверена до сих пор.
— Что дальше? — спросила я, озираясь по сторонам — Урок окончен?
— О, нет. Любое дело надо доводить до конца. Разве я не прав?
— Прав. Что, в таком случае, мне надо сделать дальше?
— Последним заданием будет найти наши со Стефани общие воспоминания. Я не скажу тебе, что это за воспоминания и о чем они. Ты должна сама понять, что для нас со Стефани было ярким воспоминанием и что для нас обоих одинаково тяжёлое, но и радостное воспоминание в наших душах.
— Что? Как это возможно?
— Лив, давно пора понять, что в мире нет ничего невозможного — Норман изобразил максимально издевательскую улыбку, чем вызвал у меня слабый приступ злости.
— Прекрати издеваться над ней. Лив, но я согласна с Норманом. Тебе стоит поверить в себя и в то, что ты все можешь.
Меня накрыл приступ отчаянья. Все эти скачки по памяти Стефани все ещё вызывали у меня дискомфорт и пугали меня. Все то, что я успела увидеть, до сих пор производило на меня ошеломляющий эффект. Я все пыталась понять, как можно было пережить подобное и остаться в себе. Тем временем Стефани подошла ближе ко мне и тихо прошептала.
— Лив, я хочу помочь тебе понять, что все в жизни возможно и всегда нужно верить в себя и в свои чувства. Опирайся на эти чувства в жизни и сделай их своим источником силы. Неважно, Бог ты, психотерапевт или маркетолог из Мэна. Мы все те, кем сами себя считаем, и наше счастье зависит лишь от нашей уверенности в себе и в окружающих нас людях.
Я не нашла слов, чтоб ответить Стефани. Я глубоко задумалась над ее словами и ее чувствами. Стефани была права. Я, как психотерапевт, понимала, что жизнь человека зависит от его мышления. Сила мысли и внутренний настрой основополагающая часть жизненного фундамента любой личности. Я посвятила помощи людям половину своей жизни, но когда помощь понадобилась мне, я не смогла себе помочь. Мне надо было верить в свою силу и в своё божественное происхождение. И что немаловажно верить во всех, кто был со мной рядом. История Стефани говорила о том, что именно эта вера и помогла ей справиться со всем преследовавшим ее безумием и помогла обрести счастье. Я не знаю, как мне удалось это сделать, но в следующий момент мы вновь переместились в новое место. Мы оказались посреди большой гостиной, оформленной в охотничьем стиле. Здесь стоял сильный запах хвои и смолы, а вся мебель была из массива дерева. Я осмотрелась, и от увиденной картины меня накрыло сильное удивление. Посреди комнаты стояла фигура, которую я не с кем не могла спутать. Лицо Люцифера было другим, более жестоким и высокомерным, чем в моей памяти. Рядом с ним стояла женщина, с радужными глазами полными паники. С другой стороны от Люцифера стоял Норман, с таким же пугливым взглядом, что и женщина. Взгляды всей этой странной компании были обращены к паре, стоявшей напротив. Профессор Вайт стоял немного в стороне, и он выглядел бледнее, чем обычно. Его обычно уверенный взгляд был ещё более пугливым, чем у Нормана и женщины, и он был наполнен неконтролируемым ужасом. Между профессором и Люцифером стояла Стефани, глаза которой горели таким же красным огнём, что и у Влада Дракулы. Ее вид, ее движения и даже черты ее лица отличались от ее обычного вида. Я поняла, что это было воспоминание Стефани, когда она была вампиром и когда они с Владом обрели человечность. Я молча стояла и наблюдала безумным взглядом за происходящим.
— Владислав, Стефания, вы прошли очень большой путь, который был полон боли, потерь, разочарования, отчаянья и страха. Я подумал и решил, что с вас обоих хватит страданий — голос Люцифера был твёрд, и от него исходила неимоверная энергия — Я освобожу вас обоих от тьмы и своей силы, но будет небольшое условие.
— Какое? — фигура профессора дрожала, и он был, как никогда, потерян и напуган.
— Ты станешь обычным человеком, как и она. Но ты полностью будешь лишён всех воспоминаний о своей прежней жизни. Ты не будешь помнить ничего и никого, и твоя жизнь начнётся с чистого листа.
— Я все забуду? Я забуду всех, кто мне дорог и забуду Стефани?
— Ты забудешь абсолютно все. Твоя жизнь будет словно чистый лист, на котором ты сможешь записать новую историю.
— Я не могу лишиться воспоминаний. Вдруг, я никогда не смогу вспомнить свою любовь к ней?
— Даже если ты и забудешь меня, но свою любовь ко мне ты забыть не сможешь — шепот Стефани раздался слишком громко в царившей тишине — Даже сквозь жизни и века я найду тебя и подарю тебе вновь свою любовь. Помнишь?
— Стефани… — Стефани не дала договорить профессору, а впилась мертвой хваткой в его губы.
— Сделай это. Ты должен наконец-то стать свободным.
— К тому же, если ваша любовь прошла столько испытаний, разве ее сможет заглушить отсутствие у тебя памяти? — Люцифер прожигал фигуру профессора пристальным взглядом, от которого по мне прошлась сильная дрожь — Так что скажешь, ты согласен или нет?
— Я… — профессор заколебался, но посмотрев в глаза плачущей Стефани, уверено произнёс — Я согласен.
Фигуры вновь рассеялись. По моим щекам текли слёзы. Это было выше моих сил, пережить подобное и не реагировать. Все эмоции, что испытывала Стефани, я пропустила через себя слишком глубоко.
— Так вот, как все было на самом деле. В этот момент Влад Дракула исчез, оставив после себя
