в следующее мгновение оказать у подлетающего тела. Терновые лозы плотно обвились вокруг его короны, не позволяя лишенной сознания оболочке выронить артефакт. С остальным справится гравитация.
Один за другим тела обрушивались на Сущность. И с каждым падением раздавался звон столь ненавистного Сущностью колокола. От этого невозможно было отбиться привычными способностями или укрыться за спиной верного прислужника. Они попросту не способны обрести форму и исполнить приказы.
Только собственные силы, без грязных фокусов и мухлежа, честный бой: один на полсотни...
И чтобы он действительно проходил по правилам, и никакая бесчестная личность не могла даже помыслить о побеге...
[Исцеление]
От нескончаемого града ударов и нарастающего гула Сущность не выдержала. Ее крысиное тело упало на колени и склонилось к земле. С опаленной шкурки медленно стекал стальной экзоскелет, формируя под ногами зеркальную лужицу, и только в его отражении монстр смог увидеть подготовленный мной подарок — задние лапы захваченного им тела были намертво сращены с поверхностью кратера.
Сущность попыталась сдвинуться с места, но, пошатнув огромный пласт камня, едва не упала. Порода надежно слилась с плотью монстра, и сейчас единственный способ освободиться — отрубить задние лапы. Но даже это будет лишь временной мерой, потому как «исцеление» всегда может прийти на помощь.
— По праву создателя и хозяина, — бархатный голос, отчетливо слышимый даже сквозь колокольный звон, пробирал до костей. Ибо Сущность произносила отнюдь не последние слова, а фразу-активатор способности... — Кровь от крови моей, плоть от плоти моей, яви себя миру и исполни приказ: истребить.
Внимая его зову поверхность кратера забурлила. Не только сталь, но и каждая капля черной слизи и даже окружающий нас воздух словно гудели, стремясь исполнить приказ. Но только в колокольном звоне появился просвет, затишье на доли секунды, пока артефакт через инвентарь переходил от одного тела к другому, жидкая сталь встрепенулась в последний раз. Ее зеркальная гладь исказилась, и полсотни лезвий, вырвались на запредельной для восприятия скорости.
Все выглядело так, словно два кадра сменили друг друга.
Вот мои тела падают и отбивают колокольный набат.
А вот они медленно сползают к земле по едва различимым, но оттого не менее прочным лезвиям из жидкого металла. Капли сочащейся из ран крови медленно стекали вдоль них, чернея от каждого пройденного сантиметра. И только благодаря им я мог отчетливо рассмотреть масштаб катастрофы.
Ибо ни одно из пораженных тел не отзывалось на приказы.
В мгновение мой десант был сражен точечными ударами. От него осталось только сжимаемое крысиным хвостом тело, вглубь которого медленно проникал токсичный металл.
— Сколько душ было загублено, и все ради чего? — длинный хвост проволок меня по земле, старательно макая в каждую лужу и все сильнее ослабляя контроль над телом. Но только удалось спокойно открыть глаза, как передо мной предстала зеркальная маска из стали. Лишь пара крупных царапин, идущих от правого края, до места, где должен располагаться нос, и черные глаза-капельки нарушали ее идеальную гладь. — Процесс не доставил тебе удовольствия, не утолил голод и даже не принес выгоды. Лишь испортил настроение нам обоим и создал море новых проблем. Оно того стоило?
«Пытаешься отчитывать меня? Ты, тварь, разрушающая все и вся под прикрытием помощи? Рассмеялся бы, да собственного тела не чувствую. Спрашиваешь, стоило ли оно того? Знай, если это поможет найти способ избавиться от тебя, то я готов пережить сегодняшний день хоть сотню, хоть тысячу раз. И кстати, кое-что приятное сегодня все же случится, — металл, что пропитывал мою кожу, стекая с крысиного хвоста, туманил разум. Тело уже практически не слушалось, а звуки сливались в монотонный гам. Все, кроме голоса сущности, отчетливо звучащего прямо у меня в голове. Но даже так я смог выдавить улыбку и указать пальцем на приближающийся сгусток духовной силы, — Надеясь, тебя разорвет на кусочки».
— Ты действительно самый безумный из всех известных мне странников, — выставив открытую ладонь по направлению к снаряду, Сущность заставила жидкий металл принять форму раскрытой полусферы — Посмотри на карту, много ли уцелело осколков твоей души? Или ты уже достиг своего предела и не способен воспринимать происходящее? Тогда знай, там будет сиять всего две крошечные зеленых точки. Остальные я поглотил, пока ты игрался со своей погремушкой, даже не понимая, как она работает и что делает.
«Две? — усилив исцеление, я дотянулся заменившим ногу отростком плоти до тела девушки-берсеркера. — Ну так сейчас будет одна... или сто одна».
Прикрываясь словами, я продолжал попинывать тело девушки, желая добраться до артефакта, уцелевшему лишь благодаря своей безмерной прожорливости. И даже сейчас латная перчатка пыталась ползти мне навстречу. Слабый запах пролитой крови просто не мог оставить ее в покое, заставляя безумный артефакт тянуть полумертвое тело владельца к закономерной кончине.
И этим нельзя было не воспользоваться.
На вытянутой ноге тут же появился серебряный колокол. Ровно на той высоте, чтобы, падая, распространить свой проклятый звон...
По силе он не сможет сравниться с набатом от полусотни непрекращающихся ударов, но это не лишает артефакт его эффективности. И Сущность сейчас испытывает это на собственной шкуре. Ибо вместе с появлением звона ее непроницаемая защита растеклась по земле, открывая проход для огромной, пылающей и испускающей молнии сферы.
И пусть ее жар опалял и мою кожу, прожигая ее до костей, мне было плевать на подобные мелочи, ибо вместе с тем ко мне вернулась ясность рассудка.
Не дожидаясь окончания колокольного звона, распухшей ногой я коснулся перчатки. Как бы артефакт ни желал поживиться моей плотью, звон не позволял ему полноценно воспользоваться хищными нитями. Тонким, черным сетям, ранее пожиравшим меня, только и оставалось, что влачиться по земле, извиваясь от боли и беспомощности.
Зато звон совершенно не мешал мне использовать инвентарь. И пока Сущность старалась сдержать лапками разрастающийся взрыв, я успел нацепить ей на хвост перчатку берсеркерши...
И несмотря на бушующую перед лицом угрозу, от жара которой плавилась шкурка, а плоть покрывалась черной, осыпающейся корочкой, Сущность замерла неподвижной фигурой. Только черные глаза-бусинки возмущенно сместились на край маски и, слившись в единую кляксу, гневно уставились на меня. Скопившаяся в них тьма так и бурлила от ярости, словно я вставил перчатку совсем не туда, куда следовало...
«Наслаждайся»
Способность, усилившая испытываемые эмоции заставила все тело крысы встрепенуться, словно сквозь него пропустили разряд электричества. И хвост, крепко удерживающий мое тело, одним резким движением перемолол его до состояния фарша.
Впрочем, это уже и неважно. Все равно его бы не получилось сохранить
