— И еще был мой отец, который так удобно предложил брак в качестве искупления моего поведения.
— И как способ сохранить себе внука. Не забывай об этом. Он действительно верил, что это твой ребенок.
Ник нахмурился.
— Почему Хилари так уверена в том, что Крисси поддержала бы ее своими акциями? Как им удалось так сблизиться?
— Крисси и Хилари были любовницами.
— Кем они были? — Ник, ошарашенный, во все глаза уставился на нее.
— Ты слышал, что я сказала.
— Хилари предпочитает женщин?
— Да. И Крисси их предпочитала. У тебя такой шокированный вид, Ник. Знаешь, это просто жизненный факт. Таких женщин много.
Он выглядел изумленным.
— Знаю. Понимаю. Но я никогда не думал, что Хилари может быть одной из них. Мне это просто никогда не приходило в голову. Черт. Но это многое объясняет. Может быть, поэтому мы… она и я… Может быть, поэтому я так и не смог….
— Возможно, — согласилась Фила.
— А Крисси?
— Угу. Она ненавидела мужчин, потому что пережила нападение со стороны парочки сожителей своей матери. И то, что отец ее бросил еще до того, как она появилась на свет, также не способствовало хорошему отношению к мужчинам.
Лицо Ника было неподвижным.
— А как насчет тебя и Крисси?
Фила покачала головой. В уголках ее рта играла улыбка.
— Нет. Мы с Крисси были только подругами. Честно говоря, я не была уверена, что вообще создана для секса, до тех пор, пока не встретила тебя.
Ник медленно улыбался. В его глазах отражалось удовлетворение.
— Да ладно уж, мэм. Ничего такого я не сделал. Очень рад, что смог помочь.
— Иногда простак-ковбой в тебе прямо-таки просится наружу.
— Я же тебе рассказывал, что предками моими были мусорщики.
— Рассказывал.
Никодемус помедлил и затем мягко проговорил:
— Ты не сказала мне, какое событие отмечаешь.
Она посмотрела на него.
— Сегодня я обнаружила, что не беременна.
— Понимаю. — Он смотрел на нее со своим обычным непроницаемым видом.
Фила рассердилась от отсутствия реакции на ее слова.
— Ну? Ты чувствуешь облегчение?
— Не особенно. А ты? Ты чувствуешь облегчение?
— Конечно, да. Почему бы мне его не чувствовать? — Она зашатала по кухне. — Это все упрощает.
— Ты так думаешь?
— Не глупи. Конечно.
— Полагаю, что мне больше не придется беспокоиться о том, что ты применишь против меня оружие, — задумчиво заметил Ник. — Но не могу избавиться от мысли, что маленькая Филадельфия могла бы быть очень симпатичной.
— Это не шутка, Ник?
— Нет, мэм.
— При таком раскладе у нас обоих открыты все возможности.
— Точно. Все возможности.
— Ты будешь относиться к этому серьезно или нет? — в ярости спросила она, резко останавливаясь прямо перед ним.
— Это кое от чего зависит.
— От чего?
— От ответа на мой следующий вопрос. — Ник облокотился о стоящий позади стол. Он внимательно всматривался в лицо Филы. — Ты не думаешь, — произнес он, — что есть небольшая вероятность, что любишь меня?
Комната закружилась перед глазами Филы. Она резко протянула руки, схватив Ника за белую сорочку со складками, и гневно уставилась на него.
— Ты что, издеваешься надо мной?
— Абсолютно нет.
— Ты смеешься.
— Нет. Наверное, это просто нервная реакция.
— Да ты никогда не нервничаешь. Ты всегда холодный как лед. Кроме того, с какой стати ты должен нервничать? — Она сильнее стиснула его рубашку.
— Ну, я же тебя люблю, поэтому, естественно, умираю от тревоги, а вдруг окажется, что ты меня не любишь.
— Ник. — Она отпустила его сорочку, чтобы обвить руками шею мужчины. Потом встала на цыпочки и притянула его лицо к своему. Ее губы прижимались к его рту, пока она не почувствовала, что их зубы скрипнули друг о друга.
— Это означает «да»? — Он поднял голову и улыбнулся ей сверху вниз.
Она теснее прижалась к нему, зарываясь носом в его белоснежную сорочку.
— Я люблю тебя. Я уже давным-давно начала в тебя влюбляться. Сегодня я сначала была очень расстроена, когда обнаружила, что не беременна. А потом сказала себе, что это к лучшему, Это действительно к лучшему. Но это дало бы мне хороший повод держаться рядом с тобой, а я так хотела быть рядом. О, Ник, я так боялась, что ты не сможешь меня полюбить.
Он поднял ее подбородок одним пальцем. Глаза его сияли за стеклами очков.
— По правде говоря, я немного надеялся, что ты в тот первый раз залетела. Я это понял уже на следующее утро, когда ты угрожала меня застрелить. Я думал, что это было бы не так уж плохо.
— Залетела? Разве можно так говорить? Прояви немного уважения, Лайтфут.
Он посмотрел на нее смеющимися глазами.
— Постараюсь. Но, наверное, у меня это лучше получится в постели.
Ее охватила волна возбуждения, но потом она вспомнила, что именно празднует. Фила вздохнула и положила голову ему на грудь.
— Скоро, — пообещала она.
— Да, примерно через пару минут. Пойдем, милая. Не могу дождаться, пока ты начнешь срывать с меня одежду.
— Ник, Боже мой, разве ты меня не слушал? Ты не забыл, что я праздную то, что не беременна?
— Как я мог забыть?
Фила начала терять терпение.
— Ну и как же, по-твоему, я поняла, что не залетела, как ты выразился, идиот?
— Ну, видимо, обычным путем.
— Да, обычным путем. Теперь ты понял?
— Почему мы не можем лечь в постель? Не вижу, в чем проблема.
— Ник, Бога ради, ты можешь не быть таким толстокожим?
— Понял. Тебя смущает, что тебе придется наброситься на меня в это определенное время месяца. Ну как, я не толстокожий?
Фила уронила голову ему на грудь.
— Бог ты мой, какая сила мысли! Трудно поверить, что тебе доверяли управлять многомиллионной корпорацией.
Он пощекотал ее губами за ухом и обнял за талию.
— У меня есть для тебя новости, милая. Хороший руководитель никогда не позволяет мелочам вставать на его пути.
— Но, Ник…
— Я не возражаю, если ты не возражаешь.
— Ну естественно, я возражаю. Это совсем неподходящая мысль.
