– Помощнику? Этой ничтожной свинье? – взорвалась Рейчел.
В этот момент в дверях появился Элия Перри.
– Эй, полегче, дамочка... – возмущенно пробубнил он.
– Вполне возможно, ее увезли в Миссури, – быстро заговорил Холт. – Обещаю сразу же вернуться в тюрьму, но тут без меня не справиться. Этот Крэддок – безумец!
– Крэддок? – невозмутимо повторил Рено, доставая свой блокнот и карандаш. – Будьте добры, скажите по буквам. Он тоже поставляет оружие мятежникам?
– Да нет же! – взорвался Холт, хватаясь за го лову. – Рейчел, объясни этому достопочтенному джентльмену, в чем дело, иначе я за себя не ручаюсь!
Рено проворно отодвинулся от Холта, а Рейчел начала быстро, но толково объяснять события последних недель. Рено не совсем все понял, так как стал задавать много вопросов, но, в конце концов, махнул рукой и сказал:
– Этого вполне достаточно, мисс...
– Максвелл, – подсказала ему Рейчел, слегка смутившись, Рено очень понравился ей.
– Конечно, все это ужасно, – начал капитан, – но я не могу выпустить вас, Холт, пока не будут сняты все обвинения...
– И зачем только я все это вам рассказываю! – саркастически воскликнул Холт. – Вы же слишком озабочены тем, чтобы не упустить узника, вина которого даже еще не доказана, не думая о том, что сейчас под угрозой жизнь моей жены!
– Не похоже, чтобы этот ваш Крэддок мог причинить какой-то вред миссис Мерфи, – невозмутимо возразил Рено. – Скорее всего в его планы входит украсть у вас жену и увезти ее подальше отсюда.
– Увезти? – эхом откликнулся Холт. – Увезти? Проклятый лягушатник! И это все, что ты можешь сказать? На карту поставлена жизнь моей жены!
– Сочувствую, – ледяным тоном произнес Рено, повернувшись к Перри, он приказал с удвоенным вниманием следить за узником. Затем он проводил Рейчел к выходу, не заметив, к ее счастью, напильник, переданный ею Холту сквозь прутья решетки.
Осторожно перепилив последний прут решетки, Холт тихо опустил его на пол. Образовавшаяся дыра была достаточной, чтобы он мог боком протиснуться в нее. С минуты на минуту могли войти капитан Рено или Перри с ужином.
Холт начал осторожно протискиваться в тесную щель, морщась от боли, когда прутья задевали его кожу. Он уже наполовину достиг своей цели и тут услышал приближавшиеся голоса. Тихо чертыхнувшись, он вернулся в камеру, закрывая спиной щель в решетке. Внешняя дверь отворилась.
– Не нравится мне все это, – услышал Холт ворчание помощника шерифа, пропускавшего в дверь чело века, при виде которого Холт не мог удержать улыбку.
– Жан-Клод! Значит, ты выжил! А я уж совсем было похоронил тебя!
– Я действительно чуть не умер, – ответил француз, и широкая улыбка осветила его бородатое лицо. —= Да, друг, твое жилище не слишком похоже на гостиницу, – заметил он, оглядывая камеру Холта.
Поколебавшись, Перри вышел из камеры и, закрыв за собой дверь, вернулся к прерванному ужину. Как только тяжелая дверь за ним закрылась, взгляд Жан-Клода упал на дыру в решетке, проделанную Холтом.
– Так зачем ты за мной посылал? Я вижу, ты и без меня прекрасно справляешься!
– Щель узкая, но я уверен, что смогу пролезть в нее. Ты пришел как нельзя кстати, Жал-Клод, мне нужна твоя помощь!
– Что на этот раз? – добродушно поинтересовался охотник. – Мало тебе было втянуть меня в свои дела с Маской?
– Ты же знаешь, было слишком опасно переправлять оружие напрямую от меня к индейцам, – тихо проговорил Холт. – Кроме того, ты получил неплохую прибыль, которой тебе, как я вижу, хватило на отличные меха!
Жан-Клод добродушно усмехнулся откровенной шутке Холта.
– Тебе нравится моя шуба? – Он бережно погладил густой коричневый мех. – Хочешь, я добуду тебе такую же, не бесплатно, конечно...
– Ну конечно! – усмехнулся Холт, в глубине души радуясь приходу неугомонного француза. Уже несколько лет они вместе вели рискованные дела, хотя Холт не подал и виду Эйнджел, что прекрасно знаком и с Жан-Клодом, и с Ококой. Особенно это было труд но, когда Жан-Клод оказался серьезно раненным.
– Как твоя голова? – спросил Холт, показывая на висок.
Поморщившись от воспоминаний о боли, француз вздохнул.
– Теперь уже лучше, дружище, но у меня все ещё продолжаются видения и сны, в которых я вижу пре красного ангела, склонившегося надо мной – золотоволосую красавицу с небесно-голубыми глазами.
– Ангел, о котором ты говоришь, моя жена, – перебил его Холт. – Она заботилась о тебе, пока мы везли тебя в Денвер, и держала за руку, когда ты бредил о какой-то Анне-Марии!
Жан-Клод расхохотался:
– Ну да! Ведь Окока рассказывала мне о твоей прелестной женушке, как я сам об этом не догадался? Окока говорила, что у нее желтые волосы и глаза цвета камня Зуни.
– Окока с тобой? – прервал его Холт.
– Да, она с ребенком осталась в пансионе. В гостинице нас не приняли, заявив, что не хотят связываться с любителями индианок и их краснокожими скво! – ухмыльнулся Жан-Клод, тщательно скрывая обиду.
– Да, в этом городишке людям еще надо многому научиться, – пробормотал Холт, снова протискиваясь сквозь отверстие в решетке.
– Что ты задумал, Мерфи? – встревожено спросил Жан-Клод.
– Сейчас увидишь.
Мгновение спустя Холт уже стоял по другую сторону решетки, довольно улыбаясь.
– Теперь твоя очередь, Жан-Клод. Эйнджел, моя Эйнджел, в опасности. Ты должен отвлечь внимание помощника шерифа, пока я не улизну на улицу. Встретимся у заднего крыльца. Ты верхом или в фургоне?
– У меня собачья упряжка, – гордо отозвался француз. – Это самый быстрый способ передвижения по глубокому снегу.
– Молодец, дружище! – сказал Холт и стал быстро излагать ему подробности своего плана.
Рука Нила Мерфи дрожала, когда он наливал себе рюмку янтарного виски. Одним движением он опрокинул содержимое в рот. Все еще дрожа от страха, он вспоминал, как очутился на волосок от гибели, когда от пистолетного выстрела неукрепленные своды шахты рухнули, завалив его и Эйнджел тоннами грязи и породы. В ушах Нила все еще стоял страшный грохот и крики Эйнджел, затихшие после того, как она была полностью погребена под землей. Вытирая вспотевший лоб пыльным рукавом, он стал стягивать с себя тугой воротничок, жадно хватая воздух. Боже! Как близко он был от смерти! Одна эта мысль вызывала дрожь по всему его телу. Ему чудом удалось найти узкую щель среди груды камней и земли, сквозь которую с огромным трудом и выбрался наружу, Нил с отвращением взглянул на свою одежду. Черные брюки были порваны и заляпаны грязью. Волосы и обычно белоснежная рубашка покрыты густым слоем пыли. Надо смыть все эти следы преступления, пока никто...
