чуть не столкнулся с ней. Он заключил её в объятия, слёзы навернулись на его глаза. - О, чёрт, мы так волновались!
Когда недоверчивый взгляд отца Грина испарился, он побежал к ним.
"Невозможно. Секунду назад я смотрел на эту дорогу, но её нигде не было видно..."
Впрочем, спорить он не собирался. Но, похоже, отец Грин только что выиграл большой куш у Бога...
- Эштон? - пробормотала Хейзел.
Она вцепилась в него, ослабев на коленях.
- Ты в порядке?
- Я... не знаю... - её широко распахнутые глаза метнулись к отцу. - О, папа!
Грин обнял свою дочь, как никогда раньше.
- Дорогая, мы думали... - но он позволил словам раствориться. Она была покрыта какой-то невыразимо вонючей гадостью. - Хейзел, ты заболела?
- Что это за дрянь на тебе? - спросил Эштон.
- Ты не захочешь знать, - прошептала она.
Это не имело значения. Молитва отца Грина была услышана, его величайшее желание. Но Хейзел, казалось, сейчас колебалась. Вероятно, обезвожена, вероятно, ничего не ела со вчерашнего вечера.
- Давай отведём её в машину, Эштон.
Как только Грин произнёс эти слова, колени Хейзел подогнулись. Эштон поднял её на руки и понёс к машине.
Они уложили её ничком на заднее сиденье. Отец Грин схватил бутылку воды, которую она залпом осушила наполовину, как только пришла в себя.
- Дорогая, где твои друзья? - спросил Грин.
- Хм-м-м?
Эштон опустился перед ней на колени.
- Соня Хилд и Фрэнк Барлоу - ты знаешь. Хейзел, где они? Они...
Хейзел посмотрела в пространство.
- Пропали.
Отец Грин тоже опустился на колени и схватил её за руку.
- Дорогая, Эштон сейчас тебя увезёт. Он проверит тебя в ближайшей больнице, а потом отвезёт обратно в Провиденс...
- Нет! - выпалила Хейзел.
- Хейзел, о чём ты говоришь? - спросил Эштон.
Она откашлялась.
- Я должна остаться здесь...
- Здесь нет, Хейзел! - воскликнул Эштон. - Прошлой ночью была буря...
Она саркастически улыбнулась?
- Никакой бури не было, Эштон. Это было... что-то намного хуже, чем буря...
- Дело в том, дорогая, - вмешался отец, - что здесь все мертвы. Вернись домой, - он улыбнулся ей. - Вернись к Богу...
Хейзел оглянулась на него.
- Я недостойна дома, папа. Я недостойна Эштона, недостойна тебя и особенно недостойна Бога.
- Бред какой-то! Почему ты это сказала?
Она взглянула на Эштона, закатила глаза, потом снова посмотрела на отца.
- Я эротоманка, папа. Ты, наверное, даже не знаешь, что это значит...
- Хейзел, просто... забудь обо всём этом, - попытался остановить её Эштон.
- Я позволяю себя насиловать, папа. Я участвую в групповухах, - её глаза ни разу не моргнули, когда она смотрела на отца. - Я умоляю мужчин душить меня, пока они меня трахают. Я пью их мочу, папа. Так что... я чертовски хорошо знаю, что Бог никогда не сможет этого простить.
- Конечно же, Он сможет! - сказал отец Грин, даже не опешив. - Он прощает хуже, чем это каждый день, - он сильнее сжал её руку. - Но ты должна сделать первый шаг. Подумай об этом, дорогая. Хорошо?
Хейзел сглотнула и кивнула. Когда мимо проезжала машина, она вздрогнула и выглянула. Это был длинный потрёпанный седан, битком набитый людьми. В багажнике была привязана стопка чемоданов.
- Выжившие, - произнёс Эштон. - Эвакуация.
- Не выжившие, - пробормотала Хейзел себе под нос. - Агенты...
- Что ты сказала, милая? - спросил Грин.
Мужчина в пассажирском окне действительно подмигнул Хейзел? Ещё один обветренный деревенский тип. Взгляд отца Грина сузился на руке мужчины, свисавшей из окна. На ней было самое странное алое кольцо...
Хейзел застонала и потеряла сознание.
- Она устала от всего, через что ей пришлось пройти, - заметил Эштон. - Ужас бури, видя, как убивают всех этих людей.
- И понимая, что её друзья, вероятно, мертвы, - закончил отец Грин. Он закрыл дверь и подошёл. - Забери мою дочь отсюда, Эштон. Отвези её в больницу, убедись, что с ней всё в порядке, а затем отвези её домой.
- А вы?
- Завтра я уеду, - он повернулся и увидел группу национальных гвардейцев, несущих из леса носилки с трупами. - Судя по всему, - он поднял свою Книгу общих молитв, - я смогу быть полезным.
- Ну ладно. Если вы уверены. Я позвоню вам на мобильный, как только отвезу Хейзел.
- Спасибо, Эштон.
Оба замерли на месте. Ещё больше чёрных птиц пронеслось над головой, и вдалеке снова завыли сирены. Где-то в небе послышались вертолёты.
На лице отца Грина отразилось презрение.
- Это злое место, Эштон.
- Я знаю. Я чувствую это...
- Даже дурно пахнет, - вонь стала миазмальной. - Пахнет...
- Здесь пахнет так, будто дьявол насрал здесь.
Плечи Грина поникли.
- Не совсем те слова, которые я бы выбрал, но... да. Ты совершенно прав.
Ещё несколько слов, и они расстались. Эштон дал задний ход, затем свернул на главную дорогу и выехал.
Когда ещё два гвардейца с белыми лицами прошли мимо с носилками, Грин побледнел, увидев лежавший на них труп: человека, вся грудная клетка которого, казалось, была лишена плоти. Кости под ним были покрыты пеплом, но пожелтели и дико согнулись, словно расплавленный пластик.
- Ой, бля!
- Чёрт, мужик!
Грин посмотрел на шум. Несколько солдат выскочили из обрушившегося леса; все они выглядели отвратительно. Когда сержант спросил, один из них сказал:
- Мы только что нашли ещё дюжину тел там, под камнями. Я не могу поднять это дерьмо, сержант!
Отец Грин вздохнул. Он снова открыл свой молитвенник и начал читать:
- О, Боже, Чьи милости неисчислимы, прими наши молитвы за души усопших рабов Твоих... - когда он без обременения шёл к мучительной сцене.
ЭПИЛОГ
НЕПТУН, НЬЮ-ДЖЕРСИ
ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ...
Ночной сторож Уолли Гилман и водитель автобуса Джо Сарджент пристально смотрели через щель в занавеске на окно номера восемнадцать мотеля "Владение МакНотона". Джо вынул свой пенис и медленно мастурбировал, пока сцена внутри прогрессировала: трое мужчин и две женщины готовятся сделать куннилингус очень обнажённой и очень беременной жительнице комнаты. Она лежала на кровати, прижавшись ягодицами к краю матраса, подтянув колени, чтобы сделать чувствительное отверстие между ног как можно более доступным.
- Невероятно, чёрт возьми, - прошептал Джо, лаская свой пенис.
"Да, - Уолли согласился. Однако его смутило, что член Джо был значительно больше его. - Что за хрень..."
Но сцена внутри?
Уолли не знал, что с этим делать.
Прямо сейчас между раздвинутыми ногами беременной цыпочки стоял на коленях деревенщина с пивным брюхом в футболке без рукавов. Вокруг розовой расщелины торчали блестящие чёрные волосы. Расщелина зияла.
- Вечеринка с поеданием "киски" в грязном мотеле, - пробормотал Джо. - И у беременной девушки в придачу. Чувак, лучше этого не бывает.
Звуки его мастурбации усилились.
- Да, но, Джо, в этом нет особого смысла, не так ли? -
