Тьма соединяется со светом. Вспышки мелькают в комнате. Ко мне, сидящей рядом с кроватью, присоединяются Нот и Катерина.
Я слегка приподнимаюсь, но над головой проносится демоническое щупальце, и я понимаю, что это не самая лучшая идея. Эцик отмахивается мечом, промазывая мимо Абдиэля. Тот резко отталкивает ангела в стену. Окна бьются.
Слышится жуткий треск. Демон налетает на ангела, и они вдвоём падают вместе со стеной, ломая только второй этаж.
Страшно за Эцика. Я подбегаю к краю оставшейся комнаты. Первая мысль — это ж сколько золота придется угрохать на ремонт, а вторая — Эцик.
Они дерутся уже во дворике, топча и поднимая в воздух любимые цветы нашей соседки. Она их выращивала с таким трудом, что утром ее точно хватит удар. И как же я хочу встретить утро.
Щупальца атакуют мощную фигуру ангела. Тот отбивает их огромным мечом. В воздухе летают светлые блики, пытающиеся разрезать тьму. В какой-то момент тьма полностью окружает ангела. И тут я понимаю, что дело совсем плохо. Он его сейчас убьет. А я стою и ничем не могу помочь. Совсем ничем. И сейчас моего ангела задушат. Резко разворачиваюсь и хватаю соль, лежащую на полу. Загребаю горсть побольше и сжимаю ее до комочка. Кидаю в сгустившуюся тьму, надеясь, что поможет.
На миг Абдиэль отвлекается. Его чернота будто прошивается, превращаясь в сеточку.
— А ну, оставь его в покое! — кричу я. — И так стену разрушил! Где мы жить будем?
Красные глаза демона вновь смотрят на меня. Даже с такого расстояния холод вновь проникает мне под кожу. Но позади него разгорается свечение. Эцик.
Он валит на спину Абдиэля. Щупальца демона тянутся по телу Эцика, раня того и оставляя кровавые следы.
— Ты не убьешь меня, — шипит Абдиэль.
Эцик поднимает голову и смотрит на меня. На его лице расплывается улыбка, в глазах искреннее сожаление. Одними губами он шепчет:
— Я люблю тебя.
И тут до меня доходит его фраза про то, что Абдиэль слишком ценит свою жизнь и не убьет Эцика. Они связаны жизнями. Умрет один — умрут все.
— Стой! — я вытягиваю руку вперед.
Что-то внутри меня отдается теплотой, концентрирующейся в животе. Она расплывается по телу, распаляя кровь. Мне становится жарко, будто я пробежала марафон.
С кончиков пальцев срывается свет. Он кружится двумя спиралями, приближаясь к мужчинам. Разбивается о них, отбрасывая Эцика в сторону. Тьма Абдиэля скручивается в плотный комок, превращаясь в плащ. Сам же демон приобретает очертания человеческого тела. Его запястья сковываются светлыми линиями.
Я с недоумением смотрю на свои светящиеся пальцы. Это что – я скрутила демона? Вот что значит читать много книг по экзорцизму.
Я недоуменно смотрю на свои руки. Это я так? Эцик!
Вылетаю на улицу под стук собственного сердца в ушах. Демон валяется посреди дворика. Его красные глаза в один миг поворачиваются ко мне. Даже сквозь тьму я вижу его улыбку. Он лежит неподвижно. Вокруг его запястий кружится тоненькими нитями свечение.
Эцика отнесло к стене противоположного дома. Я, не сводя взгляда с Абдиэля, несусь к своему мужчине.
Ангел открывает глаза, глядя на меня затуманенным взглядом. Но тут же ловит меня в объятья.
— Ты как? — я глажу лицо любимого рукой.
Столько крови. Она размазывается по моему лицу.
— Мне в душ надо. Только, боюсь, у меня его нет, — морщится он и прижимается ко мне лбом. — Галь.
— Что? — шепчу я, улыбаясь.
Ну, да. В душ ему надо. О чем еще думать после того, как дрался посреди двора с демоном — о душе!
— Я тебя теперь точно не отпущу никуда, — усмехается он и гладит по лицу.
— Это я тебя не отпущу. Ты что учудил? Хотел лишить семью кормильца? — возмущаюсь я.
— Ну, теперь точно нет, — его рука опускается к моему животу.
Он поглаживает, вызывая во мне тепло.
— Да-да, вы такие сладкие булочки, что аж противно. Пышечка, как ты выдерживаешь этого сноба? — спрашивает Абдиэль, пытаясь выбраться из пут, но те, видимо, излишне крепки.
— Меня Галя зовут, — возмущаюсь я.
Взял прервал на таком месте! Кстати, а он точно не выберется из этой штуки?
— Да? Не знал.
Я хмурюсь. То-то оно и есть. Если кто-то всю дорогу вас называет ласкательными словами, значит, он просто не запомнил ваше имя!
— С пополнением семьи вас. Всего хорошего, — еще и червячком отползает в сторону дома.
Эцик поднимается и отодвигает меня в сторону.
— Так, стоять. Мы его не будем убивать. Я уже поняла, что вы так сильно связаны, что умрете.
— Галя правильно говорит. Если ты меня убьешь — умрешь сам, — напоминает Абдиэль Эцику. — Подумай о будущих детях.
— Так, все, — ангел тычет в него пальцем. — Я про них узнал две минуты назад.
— В смысле? — возмущаюсь я. — Какие дети?
Красные глаза демона скользят к моему животу. Они еще и общаются так, будто только что не дрались и не сломали целую стенку одного этажа!
— Двойня. Думаю, мальчик и девочка,
— Господин Анварио! — зовет соседка из здания. — Я экзорцистов вызвала! Пусть вяжут вашего демона.
— Благодарю, — улыбается Эцик, но так и не поворачивая головы в ее сторону. — Спокойной ночи. Мы скоро закончим.
Я что, беременна? А не слишком ли это рано? Мы же даже не поженились. А про детей даже не разговаривали!
— Ты не убьешь меня, — продолжает свою песню Абдиэль.
Эцик хмурится.
— Да, действительно. Значит, остается вернуть тебя вместе с королем в замок.
Ангел качает головой и смотрит в красные глаза Абдиэля.
— Он должен тебя отпустить.
Демон, который все это время продолжал ползти, внезапно замирает. Даже сквозь его тьму я вижу недоумение, отразившееся на его лице.
В окнах я замечаю лица соседей, прислушивающихся к нашему разговору. Я надеюсь, что они нас не слышали.
— Что? — тут уже я вступаю.
Глава 45
— Это неправильно, — поясняет Эцик. — Наша связь.
— О, ну да, — соглашается с ним Абдиэль. — Только сейчас это понял.
— Я всегда это знал.
— Смею напомнить, что связь нерушима, — поясняет Абдиэль. — Мы все четверо связаны навсегда.
— Тогда что значит “отпустить”? — спрашиваю я.
— Освободить от своего тела, — отвечает Эцик. — Я тоже когда-то был как Абдиэль. Только мое время было днем. Как только наступала ночь, я исчезал, и появлялся демон.