Ей потребовалось какое-то время, чтобы понять, что это.
Чем это с пустыми глазницами могло быть. Души давно покинули эти оболочки, из которых вырезали сердца.
КирРа отчаянно заорала, пытаясь подтянуть их тела ближе к себе.
Зная, что уже ничего не вернуть. Ничего! Никого!
Растворяясь в этой боли. Защищаясь от неё гневом. Яростью. Жаждой мести.
Поднимаясь с колен с одной лишь целью – убить.
Собирая, поднимая из своих глубин силу, которой там не могло быть. Которую она никогда там и не чувствовала.
Наращивая её как снежный ком, выпуская, разнося сначала в щепки игрушку на своей шее.
Вспыхнув, как яркая звезда. Ослепив каждого в зале.
Увидев ту, что убила Их, корчившуюся на полу. Испуганную.
Ей было этого мало. Мало!
- Нет! – встала на её пути…
- Богиня? – потрясённо выдохнул кто-то рядом, пока КирРа растерянно замерла, глядя на сияющее полупрозрачное существо, отразившее ударную волну от Илан.
- Умоляю тебя, - продолжала Богиня. – Оставь мою дочь в живых. Прости, что она натворила. Прости, умоляю. Прости, что тебе пришлось исправлять мои ошибки.
- Твои? – переспросила Владыка Небес, всё своё жалкое существование считавшая, что несёт свою справедливую ношу, которая стоила ей слишком многого и была слишком непосильна.
- Да, - сожалеюще выдохнула Земля. – Мои. Ситуация вышла из под контроля, когда мы покинули своих детей, и дошла до того, что мы с Небесами уже не могли ничего предпринять. Наш мир умирал. Родилась Ты.
- В смысле «родилась»? – совершенно опешила ничего не понимающая Владыка. Оказавшаяся вдруг в объятиях ПиткКарРу, в окружении птилаков. Но совершенно не заметившая этого. Как и сбежавшихся в залу демонов и кронов. – Я Твоя дочь?
- Нет, - ответила Земля. – Ты - рождённая сложившимися обстоятельствами, на фоне меняющегося мира. Как однажды Бог Равновесия. Ты - Богиня Надежды и Возрождения. Наша единственная надежда на выживание. Мы не могли рисковать и мы умирали, поэтому вложили в тебя память Владыки Небес и понемногу заимствовали часть твоей силы, чтобы восстановить свою. Когда-то больше, когда-то меньше, - честно призналась Она.
- Вы… вы… что?
- Прости.
Позади послышался истеричный смех, привлёкший внимание обеих Богинь.
- Ну, здравствуй… мама, - усмехнувшись, произнесла Илан. – Рада, что, наконец, привлекла твоё внимание. Ты впервые в жизни решила появиться в моей жизни, и для чего? Чтобы попросить прощения у этой? А у меня ни за что не хочешь попросить прощения? Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить? Я вообще хоть что-то когда-то для тебя значила?
- О, Илан…
- Отвечай!
Богиня вздрогнула от этого окрика. Явно чувствуя за собой какую-то вину.
- Разлука с тобой разбила мне сердце, - покорно подчинилась Она дочери. – Почти уничтожила. Мне было необходимо заполнить пустоту. Я захотела божественное дитя, которое смогло бы всегда быть со мною, поэтому мы с Небесами и ушли туда, где это возможно было осуществить, кинув на это все силы, полностью отрешась от всего остального.
Снова истеричный тихий смех.
- Как мило, - произнесла Илан. – Ты так страдала из-за меня, что решила заменить, просто бросив! Каер говорил, что ради этой, - махнула она в сторону КирРы, - он принял на себя шкуру раба. Чтобы лучше узнать её, чтобы встретиться с нею в настоящем. Это правда?
Богиня молчала.
- Отвечай!
И снова Земля вздрогнула, словно от пощёчины, не смея смотреть в глаза дочери.
- Почему ты не поступила также? – покатились из глаз Сиятельной, сумасшедшей и проклятой слёзы. – Почему-у-у? – взвыла брошенная дочь. - Почему не пришла в этот мир служанкой, няней, кем угодно, чтобы быть рядом, раз уж ты так страдала по мне? Почему?!
Богиня виновато рухнула на колени перед дочерью, повесив голову:
- Прости. Я была убита, раздавлена и знала лишь то, что ты не выживешь в моём мире. Я не… я не…
- Что ты «не»?! Не подумала? Не догадалась? Даже и не собиралась провести со мной хоть день, после того, как родила и отдала?!
- Твоему отцу, - пыталась найти себе оправдания Земля.
- Отцу? – переспросила Илан, скривившись так, словно попробовала самое омерзительное блюдо в своей жизни. – Отцу? Каждый крон на этой чёртовой планете ненавидел меня, обвиняя в твоём исчезновении, а «отец» не замечал меня. Ровно до того момента, пока мне не исполнилось пятнадцать лет. Интересно знать, что было с того момента, как заметил?
Земля, словно догадавшись, в ужасе глядя на своё дитя, отрицательно закивала головой.
- Да, - мстительно протянула Илан. – Он говорил, что я как две капли воды похожа на тебя. Называл меня твоим именем. Богиней, осыпал комплиментами, боготворил. Когда… когда…
Слёзы ручьями полились из двух пар идентичных совершенных чёрных глаз.
Илан не знала насколько искренни были слёзы «матери», но свои она уже не могла остановить, вскрыв давно зияющую рану в груди. Видя жалость во взгляде той, что её родила и бросила. И желая, чтобы она до конца поняла, что с нею сделала.
- Я убила его, - яростно выплюнула она ей в лицо. – Однажды. Больше не желая этого терпеть. Больше не в силах. Ненавидя тебя. Себя. Его. Найдя силу в этой ненависти…
- О, детка… - потянула к ней руки Богиня.
- Не называй меня так! – отползла дальше Илан.
Словно дикий волчонок, враждебно глядя на весь мир. Вынужденный сам выживать, как мог. Как научился.
- И как твоё божественное дитя? – язвительно спросила она, пытаясь ударить побольнее. – Что ж ты не привела его познакомиться с сестрёнкой, из-за которой оно появилось на свет?
Земля отвела взгляд, понимая, как может прозвучать её ответ. И как он может быть воспринят.
- Ой, какая жалость, - притворно протянула брошенная дочь. – Ничего не получилось?
Богиня смиренно молчала.
- И ты решила, что лучше уж полубожественная дочь, чем вообще никакой?!
- Это не так. Моя любовь к тебе…
- Не смей мне говорить о своей любви ко мне! – подскочила владетельница на ноги, опрокидывая ближайший вазон с живыми цветами. – Не смей! – ткнула она пальцем в Богиню и покинула залу, хлопнув тяжёлыми дверьми.
- Прости её, - повернулась Земля к КирРе. – Умоляю, прости. Твои плоть и ррат создали в Хранителях Богов младшего эшелона: Ярости, Боли и Смерти. Они вернутся к тебе, как только смогут, как только наберутся достаточно сил, чтобы материализоваться в этом мире.
- А Каер? – страшась услышать ответ, спросила Богиня Надежды и Возрождения.
