Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– А у меня педагогического стажа почти сорок пять лет! – возразила директриса. – Думаете, так просто найти завхоза? Уверяю вас, подозрения в адрес Сергея Константиновича беспочвенны! Он глубоко религиозный и истово верующий человек!
Я пробормотала что-то насчет того, что великие инквизиторы, которые сжигали людей сотнями и тысячами, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей, тоже были глубоко религиозными и истово верующими. Да и мафиози в Италии сначала ставят свечку Святой мадонне, а потом берут автомат и едут расстреливать конкурентов.
Агния Борисовна удалилась, а я подошла к окну и стала осторожно наблюдать за новым завхозом, который колол во дворе дрова. На пробегавших мимо детишек он не обращал внимания, и у меня немного отлегло от сердца. Почему Плаксина так за него вступилась? Может, она взяла брутального типа не только на должность нового завхоза, но и на должность «постельного мальчика»? Да, все ясно, как божий день, – старая дева Плаксина, у которой, по всей видимости, нет ни мужа, ни собственных детей, решила на старости лет попробовать себя в роли Екатерины Великой и завести молодого фаворита. Поэтому так и вцепилась в мужика.
Как ни странно, но это меня успокоило: если тот спит с директрисой, значит, точно не пристает к детям.
Скрываться в детдоме оказалось не таким уж приятным занятием. Весь день мы провели в комнате: Маша по большей части спала, я же валялась на кровати и перелистывала старые журналы «Работница» и «Крестьянка» эпохи Брежнева, Андропова и Черненко: сии издания складировались в нашей комнате.
Под вечер я решила выйти на прогулку, подышать свежим воздухом и заодно осмотреть городок. Маша сказала, что останется в детском доме, и я не стала тащить ее с собой.
Далеко я не ушла, а решила посетить находившуюся подле местного кладбища церковь. Храм было небольшой, выстроенный недавно, пахнувший еще краской и деревом.
В церкви было много народу, я, с цветастым платочком на голове, не привлекла ничьего внимания. Попыталась молиться, но без толку. Если бы господь существовал, то не вверг бы ни Машу, ни меня в историю, у которой по определению не может быть счастливого конца. Ну, отсидимся мы некоторое время в Ленинске, возможно, несколько недель или даже месяцев. Однако ведь рано или поздно дети дознаются, что Маша вернулась, слух пойдет дальше, и на наш след выйдут люди Золотой Антилопы...
Я хотела даже позвонить Аскольдову и сказать, где мы находимся, однако передумала: отдать чокнутому художнику Машу я никак не смогу!
Служба закончилась, народ стал расходиться. Внезапно я ощутила желание испросить совета у батюшки – отец Нектарий остался у меня в памяти хоть и суровым и властным, но справедливым человеком. Я подошла к нему и осведомилась, могу ли я получить у него совет.
– Дочь моя, приходи ко мне домой, – сказал он. – Через час я освобожусь и смогу выслушать тебя!
Священник жил рядом, так что я, окрыленная, отправилась осматривать достопримечательности Ленинска. Таковых, если быть совсем честной, не было и в помине. Хуже всего, что я забрела невесть куда, оказалась на пустыре, где меня вдруг окружила стая бродячих собак. Не зная, что делать, я замерла на месте. Псины скалили зубы и рычали, и я со страхом подумала, что их зубы намного больше и острее, чем крысиные.
Постояла я, постояла, да не выдержала и пустилась наутек. Так быстро я еще никогда не бегала, откуда только силы взялись! Собаки неслись за мной, оглашая окрестности лаем, и мне все казалось, что они вот-вот схватят меня за пятки.
Я влетела через открытую калитку в чей-то двор, захлопнула дверь и услышала, как собаки взвыли, царапая когтями по дереву. Появилась хозяйка, которая, узнав о моей беде, позвала мужа и сына, и те отогнали псин. Я же подумала, что, возможно, какое-то из несчастных животных могло быть в прошлой жизни человеком.
Добрые хозяева накормили меня, напоили чаем с малиновым вареньем, а потом даже отвезли к дому отца Нектария – священник пользовался в городке непререкаемым авторитетом.
– Истинно божий человек, он вам непременно поможет! – заключил хозяин, высаживая меня из своей «Нивы».
Отец Нектарий, как сказала мне молодая попадья, все еще был в церкви. Мне не составило труда перейти дорогу и заглянуть в храм. До моего слуха донеслись громкие голоса, и один из них, как я отметила, принадлежал директрисе Плаксиной.
– Нет, отец Нектарий, вы не можете требовать от меня подобного! – вещала она. – И не стращайте тем, что если не расскажу правду, то это сделаете вы. Ведь тайна исповеди неприкосновенна! Вы потеряете свой сан!
– Дочь моя, – гудел священник, – я ожидаю от тебя, что ты примешь правильное решение. Но золотой телец, как вижу, напрочь затмил твой разум! Тем самым ты становишься соучастницей богомерзкого преступления, и не только его, но и всех других. Опомнись! Пока у тебя имеется возможность спастись и очистить душу, но ведь может статься, что момент будет упущен. А теперь мне пора, потому что меня ждет страждущая душа!
Страждущая душа – это я. Повернувшись к строгому лику какой-то иконы, я перекрестилась и отвесила земной поклон, краем глаза наблюдя за тем, как мимо меня пронеслась Агния Борисовна – лицо ее пылало, глаза превратились в щелочки. И о каком таком богомерзком преступлении или даже преступлениях вел речь отец Нектарий?
Меня директриса, слава богу, не заметила. Я немного подумала и приняла решение обождать с обсуждением своих насущных проблем с отцом Нектарием. Все же, как-никак, я была психологом, и поведение Плаксиной меня настораживало. А если речь идет о том, что ее новый завхоз домогается детей и директриса его покрывает?
Быстрым шагом я вышла из храма и двинулась вслед за Агнией Борисовной. Та направилась в детский дом, однако не поднялась на крыльцо, а завернула за угол. Там располагался вход в каморку завхоза.
– Сережа, открывай! – послышался ее требовательный голос. – Мне надо с тобой поговорить! Поп совершенно слетел с катушек, боюсь, он может нам сильно навредить!
Ага, Сережа… Тетенька лет на двадцать с лишком старше бугая-завхоза, а сюсюкает с ним! Влюбилась на старости лет и готова идти на преступления!
Директриса прошла в каморку, я же притаилась под окнами. Изоляция была никудышная, а Плаксина и завхоз разговаривали громко, не подозревая, что их могут подслушать!
– Сережа, он мне заявил, что мы должны обо всем рассказать милиции! – воскликнула директриса. – Ты понимаешь? Господи, зачем ты это сделал!
– Я все улажу, – ответил кротко завхоз, – не волнуйся.
Затем последовали всхлипы и чмоканье – наверняка престарелая директриса лобызалась со своим моложавым возлюбленным. Мне стало до крайности противно.
– Восемь миллионов долларов! – произнесла вдруг мечтательным тоном Агния Борисовна. – Восемь миллионов! И они могут быть нашими, Сереженька! Мальчик мой, ведь такие деньги дают полную и безоговорочную свободу! Тогда, наконец, я смогу послать к чертям и детский дом, и Ленинск! Будем только ты и я… Купим небольшую виллу где-нибудь на теплом море, станем жить там припеваючи, забудем обо всем, как о страшном сне. Не будет уже вечной нищеты, крикливых детей…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
