Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Раньше мне всегда казалось, что он оставляет что-то про запас, что-то такое, куда мне пути нет и не будет, хоть лопни я от усердия. А сейчас он был рядом со мной весь, отдавая мне всего себя.
Но меня этот необычный поворот в наших отношениях ничуть не насторожил – слишком уж хорош был этот нереальный сон. Губы моего мужчины были такими нежными, такими желанными, что я сама принялась целовать его, доверяясь всей душой.
Как замечательно, когда между нами не стоит непробиваемой стеной боль и измена, трусость и гордыня. Ничего нет – только он и я. Но вот он прекратил ласки и осторожно, словно не делал этого давным-давно, лег сверху. Это было немного странно, но я поощрительно погладила его по плечу, выгнулась навстречу, и он сразу же вошел в меня. Меня обожгло неземное блаженство, и я приоткрыла рот, чтобы вдохнуть так не хватавшего мне воздуха.
Любимый двигался сильно и вместе с тем бережно, стараясь продлить мое наслаждение. И я, к своему изумлению, действительно уплыла в небеса еще раз. Это был такой восторг, что я даже не могла поднять на него расплывающийся взгляд.
Георгий лег рядом и мягко выдохнул:
– Как я люблю тебя, моя милая девочка!
Люблю тебя? Меня как ледяной водой облили. Никогда раньше, ни во сне, ни наяву, он по собственной воле не произносил этих так желанных мною слов. Это не сон!
Откинув его руку, я резко села на кровати, закутавшись в простыню, и покрутила головой, всё еще надеясь, что мне это только снится. Но рядом и в самом деле лежал еще расслабленный после страстных ласк Георгий.
– Это омерзительно! – мой тон подействовал на него, как неотвратимо летящий сверху кирпич. Вздохнув, он тоже сел, ничуть не стесняясь своей наготы.
– А я думал, ты меня простила.
– А я думала, что вижу сон. Из давно прошедшей жизни! – я так подчеркнула слово прошедшей, что он поежился, как от озноба.
Взяв меня за руки, он просительно прошептал:
– Рита, давай начнем все сначала. Здесь, где всё начиналось. Где я впервые встретил тебя и полюбил.
А вот этого ему говорить было не нужно. От этих слов боль, спрятанная где-то в глубине, вырвалась наружу и я, выдернув свои руки, зловеще ответила:
– Вот как? Всё сначала? То есть я опять выпрашиваю крохи твоей любви, твоего внимания и мучаюсь, уверенная, что ты меня не любишь? Что женился на мне только потому, что я, глупая, залетела, испортив всю твою тщательно распланированную жизнь?
Мой голос вибрировал от неистовой боли, и Георгий, вдруг опрокинув меня на кровать, прижал меня к ней всем своим телом.
– Нет, так больше не будет никогда. Теперь я буду вымаливать крохи твоей любви и внимания, только прости мою глупость и останься со мной!
В его тихом голосе было столько страсти, что у меня сжалось сердце. Я не хотела его слушать, не хотела отвечать, но он, не давая мне подняться, настойчиво продолжал:
– Ты сказала мне, что я даже сыновей только терпел. Нет, ты не права, я их очень люблю. Но, – представь себя на моем месте – они же живое напоминание о моей подлости. Если бы я тогда повел себя как взрослый, ответственный мужчина, ничего этого бы не было. Ты была так молода, так неопытна, а я уступил своей похоти и взял тебя на скамейке в беседке! Мне до сих пор стыдно.
Георгий уткнулся мне в плечо и я ощутила кожей его горящие щеки. Он поцеловал впадинку у основания шеи, и сделал это так просительно, что мне стало его жаль. Но жалость – это вовсе не любовь.
Та, первая моя любовь, такая нежная и страстная, сгорела в горниле низкой измены. Теперь в моей груди не было ничего, кроме боли, ну, и, возможно, досады. Хотя нет, клубок чувств был гораздо объемнее, но распутать его мне никак не удавалось.
Абрамов продолжал шептать мне на ухо нежные признания, а я думала только об одном – как бы мне поскорее удрать и отсюда. Да уж, похоже, что моя жизнь превратилась в сплошное перекати-поле.
– Чем больше я молчал, тем труднее мне было признаться тебе в любви…
Меня пронизала дрожь отвращения.
– Вот как? Значит, ты всю жизнь любил только меня, но не хотел мне в этом признаться, потому что я, глупенькая недоразвитая девчушка, сама не знала, чего хочу?
Он постарался логически объяснить свои поступки:
– Рита, но припомни, ты же никогда ни к кому меня даже не ревновала. Иногда я специально, пытаясь вызвать тебя на откровенность, подкидывал тебе поводы для ревности, но тебе было совершенно всё равно.
Мне захотелось его ударить.
– Всё равно? Да я ночи потом не спала, мне было до жути больно. Но я всё равно никогда бы не показала тебе, как мне больно. Кстати, – я неприятно ухмыльнулась, – моя мать ужасно рада, что ее прогноз о твоей измене наконец-то сбылся. Не так быстро, как она мне обещала, но всё-таки…
Он скрипнул зубами и простонал:
– Каким же я был дураком! Но мне и в голову не приходило, что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя. Мне всё казалось, что ты всё та же наивная девочка, что я встретил на берегу Волги.
Я ехидно поинтересовалась:
– Что, мне нужно было принести тебе справку о том, что я выросла?
Георгий виновато прошептал:
– Милая…
Но я не дала ему закончить. В груди что-то бурлило, не давая мне дышать, и я выпалила:
– Я никогда не прощу тебе той ночи, когда я ждала и ждала тебя, а ты развлекался с этой шлюшкой! Этой боли мне хватит на всю оставшуюся жизнь! Кстати, что сталось с этой Элеонорой? Она же в твоем институте младшим научным работником числится, насколько я знаю.
Георгий хмуро поправил:
– Числилась. Я ее уволил. Просто смотреть на нее не мог.
– Вот так-так! А девочка-то мечтала карьеру под твоим покровительством сделать. Так старалась, между прочим!
Он передернулся. Обвинение было двояким – и в супружеской измене, и в нарушении профессиональной этики. К тому же и в жестокости – вполне возможно, что Элеонора всерьез им увлеклась, он же очень видный мужчина, а он поступил с ней с типично мужской жестокостью – попользовался и выкинул.
– Мне стыдно, ужасно стыдно за всю эту историю. Просто умопомрачение какое-то… Но пойми, это всё в прошлом, а нам с тобой нужно думать о будущем. Я очень хочу ребенка. Старшие дети выросли почти без моего участия, но этого… – Он собственническим жестом положил руку на мой живот, будто его желание уже сбылось, – этого я буду нянчить сам. Не пропущу ни одной минутки его роста…
Меня возмутила эта очередная попытка мной манипулировать. Я много раз просила его завести еще малыша – мне так хотелось иметь дочку, чтобы завязывать ей бантики, учить стряпать, шептаться с ней о разных женских мелочах. В семье, полной независимых мужчин, мне этого порой хотелось очень сильно.
Но Георгий всегда был против. Конечно, если он считал меня глупенькой пустышкой. И сейчас, как приманку, бросает мне мою же мечту. Да еще таким командирским тоном.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
