Саид медленно подошёл и опустился перед кроватью на колени, не сводя внимательного взгляда с малыша, который был так на него похож.
— Какой маленький, — сипло пробормотал он и приподнял руку, словно хотел коснуться, но не смог. Или, может, просто боялся спугнуть это ощущение счастья? Или это был страх, что стоит коснуться — и всё исчезнет, как дым? Я не знала.
— Маленький, — подтвердила я и всеми силами старалась не разреветься от нахлынувших чувств.
— Ты знаешь, — неуверенно продолжил он, и в голосе проскользнуло искреннее удивление, — кажется, он похож на меня.
Сказал так, словно сам не верил этому.
— Похож.
Саид вновь взглянул на меня, а в глазах был такой восторг, что я не сдержала смешка.
— Как же иначе. Это твой сын, и он похож на своего отца, — ответила ему, улыбаясь.
— Сын, — медленно повторил мужчина и вновь взглянул на малыша. — У меня есть сын… У нас есть! Лиз?
— М-м-м?
— Я говорил, что люблю тебя?
Я улыбнулась еще шире.
— Говорил.
— И его люблю. Никогда не думал, что это будет так… Один взгляд и… Разве так бывает? Чтобы сразу…?
Саид запнулся и замолчал, но слова были лишние, я понимала его, потому что сама испытывала то же самое.
— Что будет дальше? — осторожно поинтересовалась у него, понимая, что время уходит, и мы все находимся в подвешенном состоянии.
— Ты сама знаешь, — вздохнул Оборотень, продолжая любоваться сыном. — У нас только один выход.
— Брак.
Его лицо слегка скривилось, будто он наелся лимонов.
— Ты же знаешь, как это опасно для тебя.
— Для нас обоих, — поправила его. — Ты рискуешь потерей магии.
— А ты жизнью.
— Но на другой стороне весов наш сын. Твои уже знают?
— Ещё нет. Но это дело времени. Стражи не могут не сообщить о рождении у Советника сына и наследника.
— Я не отдам им его. Лучше смерть, — твёрдо произнесла я.
Вздрогнул, словно слова причинили ему боль.
— А ты представляешь, что будет со мной, если с тобой что-то случится? — буквально через силу выдавил он из себя, глядя мне прямо в глаза.
— Ничего не случится, — я схватила его за руку и сжала. — Мы уже не раз обсуждали это, Саид. Выход у нас только один.
Он знал, но легче от этого не становилось никому из нас.
— Не сегодня и не сейчас. Ты слишком слаба.
— Завтра. Скажи Сергею, пусть готовится.
— Лиз…
— Или ты передумал?
— Если ты пытаешься взять меня на «слабо», то зря стараешься, — устало ответил Саид и поцеловал мою руку. — Я просто не могу потерять тебя.
— Ты и не потеряешь.
— Мы ведь так и не выбрали ему имя, — неожиданно произнёс Оборотень и вновь взглянул на сына.
— Выберем… Завтра.
— Завтра?
— Да. Вместе.
От взгляда тёмно-карих глаз кожа покрылась мурашками.
— Ты пообещала, Лиз.
Обещала…
Эти слова еще долго не давали мне собраться с мыслями и уснуть. И на следующее утро тоже не отпускали.
Даже когда, оставив нашего кроху с Таней, мы шли в зал, где должна была решиться наша судьба, я всё время повторяла про себя: «Обещала, обещала… обещала».
Вопреки ожиданиям, сестра не стала плакать, отговаривать меня от такого поступка. Просто крепко обняла, сжала и поцеловала на прощание.
— Всё будет хорошо.
Она сама мать и понимала, ради чего я рисковала всем сейчас. И эта молчаливая поддержка значила для меня намного больше, чем все слова на свете.
— Береги его, — шепнула в ответ, поцеловала сына в лобик и ушла, стараясь не оглядываться.
Обещала…
В зале не было никого, кроме старого храмовника, что задумчиво изучал древнюю книгу. Сергей, который шёл за нами, почтительно поздоровался с ним, а я не могла вымолвить ни слова.
Обещала…
Камень, на который я села, был твёрдым и таким холодным, что я невольно вздрогнула. Или, может, быть дело было в другом?
Сергей, прежде чем уйти и оставить нас, защелкнул наручники. Его взгляд вызвал новую дрожь по телу. Он словно прощался со мной.
Но нет, я же живая!
— Не передумали? — поинтересовался храмовник, когда дверь за Стражем закрылась.
— Нет, — ответили мы хором. Каждый на своём алтаре.
Брак для Магов не просто красивый росчерк на официальном документе и не штамп в паспорте, хотя эти данные в обязательном порядке заносятся в метрику каждого. Брак — это поворот к свету и ломание тёмной сущности.
Для Саида, но не для меня. Если бы я осталась Ведьмой, то было бы намного проще. Да, было бы больно, но Настя и Таня рассказывали, что это терпимо. Гораздо страшнее смотреть, как мучается в агонии твой любимый. Сергею в этом плане повезло. Будучи Стражем, он уже являлся не таким, как другие Колдуны, и перенёс это действо относительно легко.
Дима Соколов такой удачливостью не обладал и, хотя магии Феникс не лишился, но часть силы потерял. Хотя, глядя на его довольную физиономию, я сомневалась, что подобные вещи Соколова хоть как-то волновали. Он до безумия любил свою миниатюрную жену и точно не жалел о содеянном.
Но всё это в прошлом и недостижимо для меня сейчас. Будучи теперь человеком, я рисковала намного большим — собственной жизнью. Брачный Союз на алтаре должен был привязать меня к Колдуну и выжечь на душе своеобразную метку, как печать принадлежности. А вот смогу ли я выдержать это, большой вопрос.
Обещала…
Крепко зажмурившись, я старалась глубоко и ровно дышать и не поддаваться панике. Теперь у меня есть сын. Ради него можно было выдержать всё что угодно и вернуться.
Боль пришла не сразу.
Сначала я чувствовала лишь холод камня, на котором лежала, и боль в мышцах от неудобного положения. Храмовник уже начал читать свои молитвы, и его голос эхом отражался от пустых стен зала.
Прошла пара минут, и я почувствовала, как начало мелко вибрировать тело. Еще не больно, но непонятно и странно. А ещё страшно. Вибрация усилилась, переходя в мелкую дрожь.
Потом пришла и боль. Сначала едва уловимая, ненавязчивая, она появилась сразу и во всём теле, в каждой его клеточке.
И усиливалась… с каждой секундой, с каждым произнесённым старцем словом, пока не достигла своего апогея.
Я думала, что больно мне было вчера, но те ощущения, те муки, что испытывала сейчас, не могли сравниться ни с чем. Весь мир превратился в одну сплошную боль. Ей не было ни конца, ни края.
