Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Нет, не может быть. Он бы тогда двери распахнул, чтобы я все слышал, чтобы мне как можно хуже было. А это только слова, и не более.
– Ну, ты подумай о том, как сейчас хорошо твоей любимой, а я пока немного развлекусь, – забрякали какие-то железки, которые он перебирал на столе. – Давно об этом мечтал. Начать, правда, хотел с твоего дружка Монброна, да тот меня обманул, раньше времени сдох. Сдох, сдох, можешь ничего мне не говорить. Он бы и полумертвый с вами в подземелье поперся. Раз его не было, то, выходит, кто-то меня опередил, что ужасно обидно! Так. Начнем, пожалуй, с ноготков на левой руке.
Боль, когда ее очень много, в какой-то момент перестает быть таковой. У тела есть предел терпения, и когда он исчерпан, сознание милосердно гаснет.
Собственно, все мое существование в последующие дни… Хотя нет, вернее сказать – в последующее время. Сколько прошло дней с того момента, как я попал в этот подвал, я понятия не имел. Для меня существовало только оно – время, делящееся на пытки и беспамятство. Третьего дано не было.
А еще как-то раз ко мне пришли Луиза и Робер. Не знаю, бред ли это был, или их тени в самом деле пожаловали из небытия, чтобы меня поддержать, но видел я их очень ясно. Слов разобрать не смог, но понял одно – им тут пришлось очень лихо. Прямо здесь, в этой самой камере. Но они не сдались, и уверены в том, что я тоже все смогу выдержать. И они гордятся мной.
А еще иногда наведывался тот маг, которого я видел в подвале, для того чтобы меня подлечить. Форсез не желал расставаться со своей игрушкой, потому не мог позволить ей сломаться раньше времени.
Собственно, только благодаря этому магу я и смог на своих ногах пройти по коридору в тот день, когда невероятно расстроенный Виктор сообщил мне:
– Все, фон Рут, кончились спокойные деньки. Проклятый молокосос, как он только умудрился столько власти себе забрать? Эх, тебя бы с собой прихватить, столько всего задуманного не успел испытать на твоей тушке. Но – нельзя. Ты везучий, вдруг улизнешь, лови потом снова. Да и народу надо напомнить, что такое Орден Истины, а то всякие разговоры пошли.
«Молокосос» – это, должно быть, он о принце Айгоне. Ну а остальное – уже обо мне. Стало быть, сейчас казнить поведут.
Может, оно и к лучшему. Живым мне отсюда не выбраться, да и осталось от меня прежнего куда меньше, чем раньше. Заживляй не заживляй, но четыре пальца обратно не приделаешь, большинство зубов, что Форсез по одному клещами тащил, в рот не вставишь, и кое-каким другим частям тела тоже досталось. Виктор знатно надо мной поработал, следует отдать ему должное.
Да и не страшно умирать. Рози и Люсиль на свободе и не пойманы, это я теперь наверняка знаю. Вот это – главное. А остальное… Все равно этого урода пришибут, не сейчас, так после, а других желаний у меня нет. Не осталось.
На улице, когда я на нее вышел, громыхая цепями, в которые меня заковали, был белый день. Не просто белый – солнечный! Я так давно не видел солнце. Сначала тучи стояли, потом – камера с четырьмя стенами. Как-то раньше не задумывался даже о том, какое счастье просто смотреть на солнце и чувствовать на своей коже его холодные зимние лучи.
– Свихнулся, – шепнул один чернец из тех, что меня сопровождали, другому. – Его на костер везут, а он – лыбится!
– Тебя бы так неделю покромсали, ты бы тоже умом тронулся!
Неделю? Всего неделя прошла? Надо же! Мне показалось, что куда больше времени миновало.
– Надеюсь, ты не поедешь со мной, Виктор? – спросил я у Форсеза, который с мрачным видом вышагивал рядом. – Неохота твою рожу созерцать по дороге к костру. Считай это моим последним желанием.
– Все только для тебя, фон Рут, – проскрипел тот. – Но не строй иллюзий. Именно я стану последним, что ты увидишь в жизни, как и было обещано.
– Жизнь задалась, ее финал – нет, – вздохнул я. – О, а вот и экипаж!
Правильно сделали, что карету подали. Хоть до площади рукой подать, но я бы даже такое расстояние на своих двоих не прошел. Все болит, да еще цепи эти тяжеленные… А тащить меня никто не стал бы. Да и унизительно это. Хочу сам на костер взойти, как когда-то мои друзья.
Толпа собралась большая, как и тогда, другой зимой. Только в прошлый раз я среди людей находился, а теперь вот, шел по помосту к столбу, вокруг которого были аккуратно разложены поленья и валежник.
– За прегрешения перед Императором, народом и Орденом Истины приговаривается к сожжению Эраст фон Рут, ученик мага Герхарда Шварца, именуемого «Ворон»… – Форсез даже не по бумаге читал, он явно составил текст приговора давным-давно и заучил его наизусть. Но я особо в его речи не вслушивался, мне было все равно.
Да и другие мысли мелькали у меня в голове. Даже не мысли, а воспоминания. Ведь прав был давно умерший маг Виталий, во всем прав. Той давней весной, на горе Штауфенгрофф, я здорово сомневался, что смогу умереть достойно, если попаду на костер. Мол, в последний момент начну орать и дергаться, опозорюсь сам, опозорю наставника, соучеников. А он мне на ухо тихонько шепнул, что никто не знает, как он встретит свой смертный час.
Так и вышло. Наставника нет, так что позорить некого, друзья почти все мертвы, да и страх перед огнем отсутствует. Умирать не хочется, это да, особенно в такой славный денек, но радовать своего врага ором и просьбами о пощаде я точно не стану.
– Ну, рекомый фон Рут, тебе есть что сказать перед смертью? – обратился ко мне Форсез.
– А как же. – Я брякнул цепями, которыми меня привязали к столбу. – Если можно – сдохни поскорее. Очень мне тебе в рожу хочется там, у Престола Владык, плюнуть. Сил нет, как хочется.
– Вынужден тебя расстроить. – Форсез скинул капюшон, заставив до того молчаливую толпу зашушукаться. – Я планирую прожить еще очень много…
Договорить эту фразу он не успел, поскольку его голова разлетелась на куски, забрызгав содержимым парочку чернецов, которые немедленно начали брезгливо вытираться.
– Ну вот зачем? – застонал я, поняв, что происходит. – Для чего?
Мне было прекрасно знакомо это заклинание. Именно таким Рози голову мастера Гая вдребезги разнесла.
Второе заклинание было не рунное, а огненное. Повалившееся на помост тело Форсеза вспыхнуло так, что сразу становилось ясно – кроме пепла, от него ничего не останется.
– Тут она, тут! – орали в толпе. – Вот, схватили!
Да, это была Рози. Она даже не сопротивлялась особо, когда ее выволокли на помост.
Самое забавное, что чернецы, похоже, даже не представляли, что теперь предпринять.
– Это ты сделала? – спросил у нее один из них.
– Я, – подтвердила Рози.
– А зачем?
– Ненавижу его.
Не соврала, понятное дело, но и правды не сказала. А вопрос правильный – зачем? Меня бы сожгли – да и все. И уехал бы Форсез отсюда куда подальше, а без него их ловить никто не стал бы.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
