— Думаю, с минуты на минуту, — непривычно серьезным тоном ответил Столяров. — Но я могу ускорить процесс. Правда, ему будет немного больно.
— Не надо. Он и так сам на себя не похож. Бедный. Он настоящий герой, правда?
— Настоящий. — Судя по голосу, Михаил улыбался. — Тебе очень повезло с мужем.
— Можно мне еще воды?
— Можно. Только совсем чуть-чуть. Четыре глотка максимум. Все-все-все, хватит!
— Извините.
— Да ничего.
Олег почувствовал, как капля упала ему на правую щеку, а потом к этому же месту прикоснулась теплая ладошка, и открыл глаза.
В комнате было мало света, но склонившееся над ним лицо он узнал бы и в полной темноте.
— Марина, — сказал он. — Ты живая?
— Живая. Я живая, — сказала она и неожиданно заплакала. — Не смотри на меня, я очень страшная.
Но Гарин все равно смотрел.
— Неправда. Ты самая красивая.
Голова Олега лежала на коленях Марины, и она гладила его волосы. Он тоже попробовал прикоснуться к ней, но понял, что не может пошевелить рукой. Ни правой, ни левой.
— Я, что, связан? Почему? — Гарин перевел взгляд на Столярова, который сидел на полу, прислонившись к стене, и поглаживал на коленях пулемет.
— Для твоего же блага.
Михаил тяжело поднялся, снял пулемет с предохранителя и направил ствол Олегу в живот.
— Это тоже для моего блага?
— Да! — жестко ответил Столяров.
— Но ты же не станешь стрелять? — пробормотал Олег, однако, заглянув в стальные глаза подполковника, не нашел однозначного ответа на свой вопрос.
— Мне придется, если ты промолчишь. Или ошибешься хотя бы в одном слове. Ну-ка быстро! — рявкнул Михаил. — Третье послание к коринфянам!
— Их вообще-то два. Если мы говорим о библейском каноне.
— Тогда второе! Живо!
— Что живо?
— Читай с первой строчки!
Гарин пожал плечами.
— Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!
— Хватит! — прервал его Михаил и шумно выдохнул.
Олег вздохнул одновременно с ним.
— Ну как, — спросил он, — все правильно?
— Я-то откуда знаю! — Столяров опустил пулемет и снова присел у стены. — Наверное, да. Говорил ты, во всяком случае, складно.
— А для чего ты в меня целился?
— Для создания стрессовой ситуации. Так, значит, он ушел?
— Кто ушел?
— Не строй из себя идиота.
Глаза Гарина округлились.
— Так это был не кошмар!
«Эй, Пси-Мастер! — с опаской позвал он. Не получив ответа, продолжил уже смелее: — Эй, старый чокнутый придурок! Где ты там? Опять забрался в мои детские эротические фантазии? Вылезай! Гармония в опасности!»
— Он ушел! — еще не до конца веря самому себе, ответил Олег. — Его нигде нет! Это… Как это? Это ты?! Миш, ты это сделал?! Как тебе удалось? Это же… — Теплая ладонь Марины легла ему на лоб, и он немного успокоился. — Теперь ты развяжешь мне руки?
— Нет! — отрезал Михаил.
— Но почему?
— Потому что мне так спокойнее.
— Но у меня чешется нос.
— Я почешу, — сказала Марина. — Вот так?
— Лучше поцелуй меня, — попросил Гарин.
Целую минуту их губы не разъединялись, словно боялись снова потерять друг друга. Потом Марина отстранилась, а Олег беспомощно открыл глаза и увидел ухмыляющуюся физиономию Столярова.
— Тогда, может, хотя бы расскажешь, что ты со мной сделал? — спросил Гарин.
— Это можно, — согласился Михаил. — Все равно мы здесь застряли до утра. Объясню в привычных тебе терминах. В твоей оперативной памяти завелся вирус, и я перезагрузил тебя с системной дискеты.
— Я ни черта не понял, — признался Олег. — И, к твоему сведению, уже лет пятнадцать никто не загружается с системных дискет.
— Ну, значит, моя аналогия устарела.
— Как ты догадался, что Пси-Мастер проник ко мне в сознание? — спросил Гарин.
— Во-первых, я сам тебе сказал, что такое может случиться, еще в каморке у Пельменя, — напомнил подполковник. — Во-вторых, я, как и обещал, не спускал с тебя глаз. Это было трудно не заметить. Знаешь, почему профессиональные телохранители всегда носят темные очки?
— Почему?
— Чтобы никто не видел, какой идиотский у них бывает вид, когда в ухе срабатывает динамик.
— У меня был такой же вид? — спросил Олег.
— Что ты! Намного хуже! Похоже, ты никогда не научишься скрывать свои эмоции. — Михаил перевел взгляд на Марину. — Впрочем, для счастливой семейной жизни это даже хорошо.
Марина снова погладила Гарина, и он попытался коснуться ее ладони губами.
— Но по-настоящему я испугался, когда ты превратился в дьявола и начал сеять смерть. Извини, не знаю, как это по-другому описать, — продолжил Столяров. — Я был готов расстрелять тебя в ту же секунду. Но ты почему-то не трогал меня, и тогда я решил рискнуть.
— Перезагрузить меня? — предположил Олег.
— Да. Я дал тебе «венец».
— И я отключился.
— Вот-вот. Ты задумывался когда-нибудь, что происходит с тобой во время твоих обмороков?
— Честно говоря, нет, — признался Гарин.
— А вот у меня было время поразмыслить об этом, когда ты в очередной раз прикидывался спящим красавцем.
— И к чему ты пришел?
— Я думаю, в такие моменты твой мозг настраивается на волну «венца», — сказал Михаил. — Первым был «венец» Дизеля. Благодаря ему ты приобрел навыки сталкера, которые выручали нас не раз. Как напарнику для выживания в Зоне тебе не было цены. Но потом ты примерил «венец» Якута, и все изменилось. Ты не сумел опознать ту дрянь, которая отгрызла мне пальцы, и оказался бессилен перед самыми распространенными аномалиями. Зато начал сыпать цитатами из Библии. Потом ты надел «венец» Коршуна и не смог вспомнить даже «Отче наш»! Я предположил, что каждый новый «венец» обрывает твою связь с носителем предыдущего. Ты по-прежнему помнишь то, что уже загрузилось в твою память, но новую информацию можешь черпать только от хозяина последнего «венца». Которым, к сожалению, оказался Пси-Мастер.
