Потянувшись за стрелой, Дорн бросил взгляд вниз. Откуда же прилетели сверкающие голубые стрелы? По всему похоже, что снизу, с монастырских стен. На земле суетились люди, кажущиеся крохотными с такой высоты, они пускали стрелы, арбалетные болты или заклинания во всякого цветного, оказавшегося в пределах досягаемости.
На миг Дорн вздохнул с облегчением. Теперь он знал наверняка, что монахи все еще защищают архивы – и что, вполне возможно, Рэрун еще жив. Потом он стряхнул с себя секундную слабость и наложил на тетиву очередную стрелу.
Кара на протяжении нескольких секунд обменивалась ударами с огненным драконом, пока хаос воздушного боя не разбросал соперников на поиски новых врагов. В общем именно так, похоже, все и должно было происходить. Сражение, в котором дюжины драконов перемещались в трех измерениях, да еще и периодически прибегали к магии, чтобы мгновенно перенестись из одной точки в другую, было слишком яростным и запуганным. В такой схватке невозможно наметить одного-единственного противника и драться с ним до конца. Вместе с тем очень трудно сказать, какая сторона побеждает, хотя медный дракон уже неподвижно лежал в монастырском саду, изуродованное тело молодого красного валялось на скальном уступе под крепостью, свесив хвост и одно крыло в пропасть, и черный растянулся в луже собственной крови посреди ледника.
Малазан взревела. Не прошло и полминуты, как три клыкастых дракона выбрались из небесной круговерти и по спирали понеслись вниз, к монастырю. По всей видимости, их повелительница решила, что они будут полезнее на земле. Они должны положить конец сопротивлению неуемных монахов.
* * *
Рэрун ожидал, что кто-нибудь из драконов Саммастера спустится вниз, чтобы напасть на оставшихся в монастыре врагов. Но от этого было не менее страшно смотреть, как они приближаются, камнем падая с небес, настолько расцвеченных вспышками магии и огненного драконьего дыхания, что едва ли их можно было по-прежнему назвать синими. Скорее уж небо напоминало разноцветные лоскутные одеяния шутов.
– Разбиться на группы! – прокричал карлик. – Заклинатели, в укрытие!
Монахи и их помощники поспешили выполнить приказ. После многих дней упорных тренировок и жестоких боев они знали, как нужно действовать. Рэрун надеялся, что этого будет достаточно, чтобы склонить чашу весов на их сторону.
Он приник к земле за мраморным фонтаном, в канавке, образовавшейся от того, что один из цветных повадился точить здесь свои когти. Удачная позиция, хотя стороннему наблюдателю, возможно, так бы не показалось. Товарищи Рэруна рассеялись по двору, чтобы дракон одновременно мог напасть не более чем на одного человека.
Рэрун пробормотал заклинание и пустил стрелу. Магия придала ей меткости и быстроты, и стрела на всю длину вошла в пятнистую грудь приближающегося клыкастого дракона. Арбалетные болты и дротики тоже полетели в чудовище. Маг показался в окне ровно настолько, чтобы послать в клыкастого облако стужи, и тут же спрятался снова.
Ни одна из этих атак не заставила серо-коричневого дракона дрогнуть или отвернуть. Он сложил крылья и с шумом опустился в монастырский двор, метя расставленными когтями в молодого монаха, оказавшегося прямо перед ним. Юноша бросился прочь, и на миг показалось, что он ускользнул. Но, едва приземлившись, змей хлестнул раздвоенным хвостом, описав в воздухе горизонтальную дугу. Длинные, острые костяные пластины на концах хвоста с тупым хрустом разрубили тело монаха на части.
Рэрун отбросил лук и схватил свой новый гарпун. Он был похуже старого, но тот остался в склепе. Гарпун полетел дракону в бок, таща за собой линь, другой конец которого карлик привязал к фонтану.
Рэрун усмехнулся, когда зазубренный наконечник глубоко вонзился змею меж ребер, затем гном схватил ледоруб с костяной рукояткой и кинулся в атаку.
Остальные члены его отряда сделали то же самое, напав на дракона сразу со всех сторон. Монахи атаковали в тот миг, когда дракон отвлекался на кого-то из нападавших, и отскакивали, когда он оборачивался назад. Правда, у клыкастого была дурная манера делать ложный выпад в одну сторону, а удар наносить в другую.
Рэруна утешала мысль о том, что, по крайней мере пока, в эти первые секунды, они ввязались в рукопашную схватку. Клыкастые драконы не обладали дыхательным оружием, и если у этой твари еще остались в запасе какие-нибудь заклинания, она явно приберегала их для металлических драконов. Но почему бы и нет? Можно ли утверждать, что клыкастый не прав, если не считает нужным прибегать к магии, чтобы уничтожить снующую вокруг мелюзгу? Быстрый, как змея, несмотря на громадные размеры, дракон яростно орудовал зубами, клыками, крыльями и хвостом, малейшего прикосновения заостренной чешуи которого было достаточно, чтобы разрезать тело человека или карлика до кости.
Рэрун рубанул змея по боку, проскользнул вниз, всадил топор ему в брюхо и отскочил, когда тот плюхнулся животом на землю, чтобы раздавить наглеца. Монах вогнал пару длинных кинжалов в основание шеи чудовища. Еще один из одетых в серое последователей Кантаули, яростно выкрикнув хвалу своему богу, вонзил копье прямо в нижнюю челюсть дракона. Окровавленный наконечник копья пробил чешую, мышцы и кости и вышел из верхней челюсти, прямо перед горящими оранжевыми глазами.
Рэрун думал, что они достаточно сильно ранили дракона, но тот был все так же проворен. Он задвигал нижней челюстью из стороны в сторону, и копье, как булавкой сколовшее его рот, с треском разлетелось на куски. Клыкастый опустил клиновидную голову, украшенную маленькими, похожими на шипы рогами, и схватил зубами монаха, проткнувшего ему челюсть. Тот вскрикнул, его обвисшие руки и ноги начали усыхать и чернеть под действием драконьего яда. Забыв все наставления Дорна и Рэруна, другой монах кинулся вперед, прямо к морде чудовища, наверное, надеясь вырвать товарища из огромных скрежещущих зубов. Одним взмахом когтей дракон разорвал опрометчивому монаху грудную клетку.
Рэрун увернулся от хвостовых лезвий и ударил дракона в бок ледорубом. Рана получилась глубокой. Клыкастый дернулся от боли, начал поворачиваться к нападавшему и запутался лапой в верёвке, привязывавшей гарпун к фонтану. Чудовище взвыло от досады и рванулось, со всей силы навалившись на линь.
Гарпун вырвался из его плоти, а из раны заструилась кровь. Возможно, выдирая зазубренный наконечник из своего тела, клыкастый дракон нанес себе наиболее серьезную рану. И все-таки он был свободен, и его вновь обретенная подвижность застала монахов врасплох. Дракон прыгнул между двумя мужчинами, рванув одного зубами, а другого перерубив ударом хвостовых лезвий, и стремительно обернулся в поисках очередной жертвы. Потрясенные, оставшиеся в живых слуги Ильматера, несмотря на все свое мужество и дисциплину, дрогнули и попятились. Если они ударятся в бегство, дракон уничтожит их всех за доли секунды.
Рэрун отчаянно выпалил очередное заклинание. Трава вокруг дракона немедленно начала расти и заплетаться вокруг его ног и кончика хвоста, привязывая их к земле.
Это могло обездвижить клыкастого лишь на несколько мгновений, не больше. Дракон был слишком силен и, возможно, замер скорее от удивления, нежели потому, что столь хрупкие узы могли удержать его. И все же Рэрун остановил дракона, и монахи это видели. Может быть, это воодушевит их.
