Книга Разобранные - Нил Шустерман

С тех пор как Роланд оказался в медицинском блоке, прошло пятнадцать минут. Медицинские работники, которых вокруг много, одеты в однотипную светло-розовую униформу.

Руки и ноги Роланда привязаны к операционному столу эластичными бинтами. С точки зрения медицинского персонала это удобно, потому что, с одной стороны, пациент не в состоянии сопротивляться, а с другой – не может нанести себе увечье.

Медсестра вытирает пот со лба Роланда.

– Расслабься, я буду помогать тебе на протяжении всей процедуры.

Неожиданно что-то острое впивается в шею с правой стороны, а затем то же самое происходит и слева.

– Что это было?

– Больше тебе сегодня не будет больно, я обещаю, – говорит медсестра.

– Что? – спрашивает Роланд. – Вы уже начинаете? Это наркоз? Вы меня усыпите?

Рот медсестры скрывает маска, но улыбку можно угадать по глазам.

– Нет, что ты, – говорит она, взяв его за руку. – Закон требует, чтобы ты оставался в сознании на протяжении всей операции. Ты имеешь право знать, что с тобой будут делать, шаг за шагом.

– А что, если я не хочу этого знать?

– Придется, – говорит один из ассистентов, растирая ноги Роланда специальной медицинской щеткой. – Каждый донор обязан это знать.

– Мы только что ввели катетеры в сонную артерию и яремную вену, – объясняет медсестра. – Сейчас мы откачиваем кровь, вливая вместо нее синтетическое вещество, обогащенное кислородом.

– Кровь отправится прямиком в банк, – добавляет ассистент, продолжая возиться с ногами. – Не будет потеряно ни капли. Скольким людям она спасет жизнь!

– В синтетическом заменителе крови содержится анестезирующее вещество, глушащее рецепторы, передающие нервной системе информацию о появлении боли, – продолжает медсестра, похлопывая Роланда по руке. – Ты будешь в сознании, но больно не будет.

Роланд уже чувствует, как руки и ноги немеют.

– Я ненавижу вас за то, что вы со мной делаете, – выпаливает он, набрав полную грудь воздуха. – Ненавижу. Всех вас.

– Я понимаю.

* * *

С момента его появления в медицинском блоке прошло двадцать восемь минут.

Пришла первая пара хирургов.

– Не обращай на них внимания, – говорит ему медсестра. – Говори со мной.

– А о чем говорить?

– О чем угодно.

Кто-то роняет медицинский инструмент. Со звоном ударившись о стол, он падает на пол. Роланд вздрагивает, и медсестра крепче сжимает его руку.

– Может возникнуть ощущение, что кто-то тянет тебя за лодыжки, – говорит один из хирургов, стоящих в ногах у Роланда. – Но беспокоиться не о чем.

Прошло сорок пять минут.

Вокруг так много хирургов. Они постоянно двигаются, все время что-то делают. Роланд не припоминает, чтобы ему когда-либо в жизни уделяли так много внимания. Хочется посмотреть, что они делают, но медсестра не позволяет ему отвлечься.

Она читала его дело и знает все, что случилось в его жизни. Все хорошее и все плохое. То, о чем он никогда и никому не стал бы рассказывать, и то, о чем он не может не говорить даже в такой момент.

– Мне кажется, то, что сделал твой отчим, отвратительно.

– Я защищал мать.

– Скальпель, – обращается хирург к ассистенту.

– Ты заслужил ее благодарность.

– Ее благодарность в том, что я попал сюда.

– Я уверена, ей нелегко было принять это решение.

– Так, отлично, убирайте, – говорит хирург.

* * *

Один час пятнадцать минут.

Первая пара хирургов уходит, их сменяют новые. Их чрезвычайно интересует живот Роланда. Он смотрит на ноги и не находит их. Ассистент вытирает ту часть стола, где еще недавно были его ступни.

– Я чуть не убил вчера одного парня.

– Теперь это уже не важно.

– Я хотел это сделать, но в последний момент испугался. Не знаю чего, но испугался.

– Не вспоминай об этом.

Раньше медсестра держала его за руку. Теперь она отошла.

– Очень сильный пресс у тебя, – замечает хирург. – Много занимаешься?