90
– Мы можем воздержаться от подробностей? – попросил Макс. – Пока не высадим из машины детей?
– Да-да, конечно, – ответил Джар, рассматривая в зеркало заднего вида «Лендровера» двух ребятишек, елозящих на заднем сиденье рядом со своими портфелями и ланч-боксами.
– Конечно, подрастающее поколение должно знать, что творилось в Гуантанамо во имя Западной демократии. Но пусть они все же узнают об этом попозже. Скажем, лет в десять.
Джар выдавил из себя слабую улыбку, наблюдая за тем, как Макс притормаживал около начальной школы в Далидже. Макс забрал его у Канэри-Уорф в полпятого утра. Пару часов Джар проспал у приятеля дома на софе. А, проснувшись, сильно удивил детей Макса, широко округливших от неожиданности глаза при его появлении в дверях гостиной.
– Как тебя зовут? – спросила девочка.
– Джар, – ответил он, разглядывая забавных близняшек лет шести.
– Джар, – повторила девчушка. – А что у тебя с головой?
– Какое смешное имя, – встрял в их разговор мальчуган, лишив Джара возможности объяснить, почему уже во второй раз за две недели у него забинтована голова – на этот раз стараниями обходительной жены Макса.
– Друзья зовут меня Джемом, – сказал Джар.
– Папа, этого чудака зовут Джем-Джар, – хором выпалили близняшки, уносясь из гостиной на кухню.
Джар еле удержался, чтобы не расплакаться. Как бы он хотел повернуть время вспять, оказаться в прошлом, когда его жизнь была такой же простой и беззаботной.
А сейчас, когда ребятишки вылезали из машины и направлялись к воротам школы, на Джара накатила волна раскаяния и страха. Ему не следовало приезжать с Максом к школе, подвергать его детей опасности. Тот человек на лестнице в башне лежал без сознания, но дышал. А значит, был жив и оставался опасен.
– Макс, прости, я не должен был тебе звонить или приезжать к тебе домой, – сказал Джар, оглядывая улицу.
– Это почему, скажи на милость?
– Он мог выследить меня здесь.
– А я-то думал, что ты оставил его умирать, – усмехнулся Макс, заводя «Лендровер».
– Возможно, и так.
– Меня больше волнует полиция. В башне везде понатыканы камеры видеонаблюдения.
– Я не заметил ни одной на пожарной лестнице.
– Ну, может, их там и нет, – хмыкнул Макс. – Утешься, ты не первый, кто пострадал во время учебной пожарной тревоги. Последний раз, когда отрабатывалась эвакуация из здания, одна девушка из соседнего офиса сломала себе лодыжку. Люди пугаются и теряются на этой лестнице. И это неудивительно – тьма народу, шум вентиляторов.
…Через двадцать минут они забрали Карла у его дома в Гринвиче и направились в Кромер. Джар позвонил другу после телефонного разговора с Максом и попросил его отпроситься с работы, прикинувшись больным, – избитое оправдание на этот раз ему не показалось таким уж смешным.
В салоне машины висело напряжение – знать бы точно, зачем они едут. Сам Джар все еще не мог до конца поверить ни в реальность того, что он увидел и прочитал ночью, ни в правильность своих выводов, сделанных на основании этого. В одном он твердо был уверен: мужчина, выследивший его на лестнице в башне, и человек, схвативший Розу на мысе Гурнардс-Хед, – одно и то же лицо. Возможно, это был тот самый лаборант, которого Мартин упоминал в своем журнале, еще один любитель велосипедных прогулок.
