На третий день безуспешных попыток Сеннар взял в руки трость и набросил на себя плащ.
— Оставайся здесь и занимайся, а я тем временем постараюсь разузнать что-нибудь.
— Я пойду с вами.
— Нет, ты должен продолжать попытки. Все, что нужно было, я объяснил тебе, теперь все зависит от тебя.
Дверь захлопнулась, и Лонерин остался сидеть в оглушающей тишине комнаты. Перед ним едва заметно вращались в воздухе десять серебряных дисков. Это были те самые диски, которые Сеннар использовал для опознавания посланников Астера среди жителей Залении. Лонерин смотрел на выгравированные на них руны. Некоторые из них были совсем свежими, в подтверждение того, что старик говорил правду. Он написал их, когда вносил свои изменения в ритуал.
Потом юноша уселся на пол и, закрыв глаза, принялся бормотать заклинания. Несколько часов подряд он с невероятным упорством продолжал это делать, не останавливаясь, даже когда совсем охрип. Казалось, что комната гостиницы замкнулась над ним, как гробница. Ничего не существовало, кроме этого ритуала; все его сознание, от начала и до конца, занимала магия.
Вечером вернулся Сеннар с мрачным лицом. Он в гневе забросил в угол свою трость, снял плащ и завалился на кровать, уставившись в потолок.
— Ну что?
— Ничего.
Так прошла целая неделя.
Тем не менее как-то вечером один из дисков неожиданно стал вращаться быстрее остальных, словно пританцовывая в воздухе. Лонерин с открытым ртом следил за тем, как тот поднимался все выше. Руна окрасилась в ярко-пурпурный цвет. Этот же самый символ стал медленно приобретать красный оттенок и на других дисках до тех пор, пока не стало, наконец, очевидным направление поисков.
Итак, дорога магов лежала на юг.
Маги двинулись в путь на следующее утро. Они купили лошадей и основательно запаслись провизией.
Лонерин все еще не мог понять, как ему удалось наконец справиться с этими чарами. Юноша не знал, был ли он обязан этим своим способностям либо все произошло по воле случая. Сеннар говорил, что магия пытается передать окружающий мир словами, понятными для особо чувствительных людей, но при этом мироздание — это книга, написанная таким сложным почерком, что не каждому дано ее постичь. Одним словом, довольно запутанная для понимания концепция. Вплоть до завершения своего обучения у Фольвара молодой маг считал, что не существует тайн для могущественного мага. Впервые он столкнулся с явлением, выходившим за грань его понимания.
Они стремительно покинули Барагар и направились к Малому морю. Шесть дней они двигались вдоль морского побережья.
Наконец путники приблизились к Земле Воды, с ее величественными горами и бесчисленными лесами. Серебряные диски настойчиво указывали южное направление, и маги упорно продолжали свой долгий путь.
Вскоре стало ясно, что их дорога снова лежит в Землю Ветра.
— Люди ошибочно полагают, что жизнь — это прямая дорога. Жизнь — это замкнутый круг, проклятое вращение по кругу. В итоге в твои руки попадает то, что когда-то, в самом начале, принадлежало тебе, и ты возвращаешься туда, откуда прежде вышел, — печально изрек старый маг.
Путники уже прибыли в Землю Ветра, когда руны заговорили вновь: Чаща — четкими буквами было начертано на каждом из дисков. Сеннар, словно загипнотизированный, не мог оторвать от них глаз. Лонерин вспомнил все, что хоть как-то было связано с этим местом.
В Чаще находился дом Соаны; в Чаще Ниал приняла обряд посвящения в магию и нашла последний камень для талисмана. Это место имело особое магическое значение.
Сеннар был прав: определенно в этом возврате к истокам был свой смысл.
Путники в полном молчании пересекли Чащу, вернее, то, что от нее осталось. Войска порубили деревья на копья и на дрова для ночных костров; в годы неурожая крестьяне сожгли оставшуюся часть леса, отвоевывая еще немного земли для посевов. Теперь на его месте осталась равнина с торчащим кое-где хилым кустарником.
Лонерин хорошо знал историю этого леса. Он был загублен в тот момент, когда Ниал забрала магический камень у Отца Леса. Без него все растения начали подвергаться разным напастям, и вскоре от Чащи не осталось и следа. На протяжении веков степь и лес оспаривали свои права на эту землю: так говорили старожилы. Одно время деревья разрослись вплоть до самой Земли Воды; Лонерин с тоской подумал о том, что все прекрасное не может быть вечно. О прежней Чаще в памяти юноши остались только смутные воспоминания из прочитанных им когда-то у домашнего очага книг.
Ничто не вечно — вот оно главное открытие, сделанное Лонерином за время его долгого путешествия вместе с Сеннаром. Герои стареют и теряют надежду, города разрушаются, леса умирают, и все рано или поздно исчезает с лица земли.
Ночью при слабом свете магического огня они устроили привал на одной из узких просек. Трава была такой сухой и жесткой, что колола кожу даже сквозь одежду. Сеннар безмолвно взирал в пустоту, а Лонерин в это время продолжал готовиться к ритуалу.
— Я знаю, куда мы идем, — неожиданно произнес старый маг, поднимая глаза. — И мне совсем не хочется туда идти.
Лонерин вопросительно на него посмотрел.
— Мне и так почти не за что зацепиться в этой жизни… Я не хочу терять и это.
— Никто не может лишить вас воспоминаний, — заметил с грустной улыбкой Лонерин.
— Ты ошибаешься. Действительность одно за другим крадет их у меня.
Утром следующего дня Лонерин был разбужен настойчивым звоном. Ночью ему снилась Лаодамея. Рев ее водопадов вызывал у мага необъяснимое раздражение. Юноша открыл глаза и увидел сквозь скрученные ветви деревьев бледное и изможденное солнце. Было уже нестерпимо душно, хотя небо заволокло тучами. Звон не прекращался. И это был не сон.
Он обернулся и увидел, что диски, цепляясь друг за друга, выстроились в форме стрелы. Лонерин вскочил на ноги и разбудил Сеннара. Такого он никогда еще не видел: без всякого сомнения, это был знак, и нельзя было терять ни минуты. Старый маг внимательно посмотрел в том направлении и, не проронив ни слова, собрал свои вещи.
Пока путники шли по Чаще, серебряные диски, даже в сумке, привязанной к поясу Сеннара, не переставали звенеть.
— Может, стоит проверить, о чем они нам сигналят… — заметил Лонерин.
— В этом нет необходимости. Я знаю, куда нужно идти.
И юноша пошел вслед за Сеннаром, не проронив больше ни звука. Трость шедшего впереди старого мага оставляла глубокий след на выжженной солнцем земле. Внезапно Сеннар остановился, и слабая дрожь пробежала по его прямой, не по годам, спине. Тогда юноша поднял голову и сразу все понял.
Прямо перед собой они увидели остатки могучего ствола, принадлежавшего некогда столетнему дереву. Его срубили много лет тому назад. На полуистлевшей коре Лонерин заметил множество надрезов и грубых надписей — дело рук проходивших мимо солдат, не пощадивших дерево.
