Они нашли Гарета возле зубчатой стены. Он стучал кулаком в безразличный ко всему камень, порывисто хватая ртом воздух. Гарет повернулся, чтобы идти обратно. Блэйн остановил его:
— Тебе нужен отдых. Ты не спал уже три дня.
Гарет отбросил его руку:
— Она нуждается во мне. Я не могу оставлять ее.
— Большой Фредди отлично ухаживает за ней.
Гарет опять оттолкнул руку Блэйна и пошел, спотыкаясь, к двери. Вдруг он резко повернулся и подставил лицо холодным брызгам дождя. Под глазами его чернели тени.
Они стояли в молчании, слушая дремотное журчание воды, стекающей где-то с желоба.
— Тошнота полезна ей, — мягко сказал Блэйн. — Врач говорит, что чем больше яда от раны удалится из ее тела, тем больше шансов, что она останется жива.
— А припадки тоже полезны ей? Прошлой ночью мне пришлось навалиться на нее всем весом, чтобы она не упала в судорогах с кровати. А лихорадка тоже полезна? Или озноб? Или кошмары? — Голос Гарета прервался. Он опустил голову. Дождь туманными полосами залетал под балкон. Волосы Гарета мокрыми прядями повисли вокруг лица.
Блэйн не мог ничего ему ответить. Гарет устало побрел обратно. Блэйн последовал за ним. Маленький Фредди остался стоять и смотрел куда-то вдаль поверх серых слоев тумана, нависших над дальними холмами. Блэйн не покидал Гарета с начала болезни Ровены. Никто не знал, какие темные тайны остались между ними после ночи, проведенной у постели Ровены. Порой их голоса возвышались в горячем споре и слышалось эхо хриплых сдавленных рыданий.
Но с приходом утра Ровена была еще жива. Гарет отказался допустить к ней священника, чтобы тот прочел над ее головой слова, которые могли дать беспрепятственный доступ в чистилище. Лорд Карлеонский хотел, чтобы она жила. И она выжила. Маленький Фредди чувствовал, как его собственные губы произносят слова молитвы, полузабытые от слишком редкого использования. Когда он не находил нужных слов, его глаза просто обращались к серому небу, моля, чтобы бог проявил милосердие к ним всем.
Маленький Фредди сидел в дверях, гладя рыжую гончую, положившую голову ему на колени. Гарет окунал в воду кусок ткани и прикладывал ее к пересохшим губам Ровены. Ее кожа ощущала теперь желанную прохладу после горячки, которая терзала ее тело всю ночь.
Кожа на лице Ровены натянулась, и розовый цвет сменился бледностью проваленных щек. Гарет приподнял ее и усадил, поддерживая рукой. Он почти не ощущал ее веса. Повязка на боку была чистой и сухой. Он взбил подушки и вновь уложил Ровену.
Голубые глаза открылись. Дыхание Гарета замерло в горле. Уголок ее рта приподнялся в подобии улыбки.
— Благодарю вас, милорд. — Голос ее прервался. Ее охватил душераздирающий кашель, сотрясший все ее тело.
Она закрыла глаза. Гарет наклонился к ней, неотрывно глядя в лицо. Ее глаза распахнулись вновь, огромные и яркие.
— Гарет?
Взгляд не отрывался от его лица. Чтобы уклониться от него, Гарет взял гребень и нежно провел по влажным прядям волос, лежащих на подушке.
— Да, любовь моя?
— Ты страшно зол на меня?
— Ты просто не можешь себе представить!
— Прости меня.
Гребень замер. Голова ее повернулась набок. Губы коснулись его руки.
Он закрутил прядь ее волос вокруг своего пальца. Она зевнула и, прижавшись поудобнее щекой к подушке, задышала ровно, впервые за много дней.
Золотистый локон выскользнул из его пальцев. Гарет встал и вышел из башни, переступив через Маленького Фредди и собаку, не замедляя шагов. Он опустился на ступени узкой лестницы, закрыв лицо руками, и заплакал.
Блэйн поднял голову, услышав стук распахнувшейся двери донжона. Он отпустил сенешаля, сидевшего рядом с ним, небрежным взмахом руки. Сенешаль собрал листы пергамента и бочком проскользнул мимо рыцаря с ввалившимися глазами, стоявшего в дверях. Гарет был одет в кольчугу и плащ. Сбоку висел его меч. Блэйн сплел пальцы под подбородком, опасаясь худшего.
В воздухе пролетел мешочек золота, тяжело ударившись о поверхность дубового стола.
Блэйн нахмурился.
— Я не беру с тебя платы. Ты — мой гость,
— Это не для тебя. Это для Ровены. Блэйн успокоился и толкнул мешочек назад.
— Отдай ей это сам.
Гарет наклонился, упершись руками в стол.
— Меня здесь не будет.
Лоб Блэйна собрался морщинами. Он развязал мешочек и заглянул внутрь. Его глаза расширились.
— Это огромная сумма.
— Довольно существенная.
Блэйн хмыкнул.
— Вполне достаточно, чтобы купить графство.
— Если она захочет.
Блэйн откинулся в кресле.
— Значит, вот как.
— Она завоевала свою свободу. Это приданое даст ей возможность выбрать любого мужчину, которого она захочет. — Он не спеша добавил: — Или не выбирать никого.
Блэйн улыбнулся, снимая невидимую ниточку со своего колена.
— Ты доверяешь мне ее золото, но не ее саму.
— Я не такой дурак. Однако я доверяю тебе ее брата. Здесь хватит золота, чтобы дать Маленькому Фредди должное образование.
Блэйн насмешливо поднял бровь.
— Ты хочешь, чтобы я вылепил его по своему образу?
— Боже сохрани, Я хочу, чтобы ты сделал его похожим на твоего отца.
Пальцы Блэйна нежно разгладили старый пергамент у него под рукой.
Гарет взглянул на чертеж.
— Угловые башни?
Блэйн пожал плечами.
— Некоторые из старых планов моего отца. Я размышлял о том, чтобы пристроить к Ардендону то, что не успел отец.
— Твои залы опустели.
— Я отправил гостей упаковываться. С приглашением на майский праздник, конечно.
В глазах Гарета мелькнула улыбка,
— Конечно. — Он тяжело хлопнул Блэйна по плечу и направился к двери.
— Гарет?
Гарет с неохотой повернулся.
— Что мне сказать ей, когда она проснется и первым делом, как всегда, назовет твое имя?
Гарет поднял глаза, темные, как полночь.
— Скажи ей, что я недостоин ее. У меня нет права думать иначе.
Он был на полпути к двери, когда тихие слова Блэйна настигли его.
— К черту твою гордость. Гарет круто развернулся.
— Да. К черту мою гордость. Она чуть не убила Ровену. — Голос его смягчился. — Я не дам своей гордости еще одну возможность.
С этими словами Гарет оставил своего друга, уставившегося невидящим взглядом в пергамент перед ним. Он прошел мимо ниши, где спрятался Маленький Фредди. Тот выскользнул из тени, как только Гарет исчез в потоке солнечных лучей, щедро разливавших свой свет за дверями донжона.
