На свидание с Дуглас его сопровождали несколько доверенных слуг, тех, чьи судьбы были так тесно связаны с его собственной, что они не осмелились бы предать его, даже если бы захотели.
Дуглас ждала его.
Роберт расставил своих людей вокруг Клоуз-Арбор, чтобы они предупредили его о приближении любого, кто стал бы нежелательным свидетелем этой их встречи.
Она была бледна и дрожала.
Он ласково улыбнулся и, положив руку на ее плечо, сказал:
– Вам не следует бояться, Дуглас. Как вы знаете, я долгое время любил вас, ощущая и с вашей стороны искреннюю, преданную привязанность. Она все еще существует, не так ли?
– Существует, – ответила Дуглас.
– Но я ясно дал вам понять, не так ли, еще во время нашей первой встречи, в каком смысле существует и всегда будет существовать моя привязанность к вам? Мне казалось, что вы были готовы полностью принять это.
– Так было до того, как родился ребенок, – вставила она.
– Но я ясно давал вам это понять и после этого. Разве я не говорил вам, что не могу жениться, потому что, если я это сделаю и это дойдет до королевы, со мной все будет кончено, я окажусь в немилости и буду навсегда выброшен из жизни?
– Да, по это было до рождения ребенка… И мы поженились.
– Это была ненастоящая свадьба, Дуглас. Я сделал это лишь ради вашего спокойствия. Вы не можете предъявлять ко мне претензий, но я буду давать вам семьсот фунтов в год, если вы забудете об этой фальшивой церемонии и о том, что она вообще происходила.
– Я не могу этого сделать.
– Вы должны, – настаивал он.
– Я должна думать о моем сыне. Должен ли он войти в мир как незаконнорожденный?
– Мы все должны войти в мир такими, какие мы есть, моя дорогая. Не опасайтесь за его будущее. Я буду наблюдать за ним так же тщательно, с такой же любовью и привязанностью, как если бы он был моим законным сыном.
– Я не могу! Я не могу! Я считаю его вашим законным сыном. Он ваш наследник.
– Подумайте над тем, что я сказал. Возьмите деньги, которые я предлагаю. Примите мою службу вашему сыну; потому что, если вы этого не сделаете, что хорошего может получиться для вас и для него? Я никогда с вами больше не увижусь, и вы не получите от меня никаких денег. Примите этот доход, признайте, что никакого брака не было, тогда и с вами и с ним все будет хорошо.
Дуглас покачала головой и начала всхлипывать, прежде чем он ушел.
Дуглас лежала на постели. Ее женщины стояли вокруг нее. Она уже давно лежала так, уставившись в потолок, и они начали беспокоиться, не сошла ли она с ума.
Одна из ее горничных, которая состояла при ней с детства, горько плакала, когда стала свидетельницей страсти своей госпожи к графу Лестеру.
Теперь эта добрая служанка, отослав остальных женщин, села у постели своей госпожи, потихоньку наблюдая за ней, а увидев, что по ее щекам покатились слезы, тихо проговорила:
– Дражайшая госпожа, сделайте так, как он просит. Это единственный способ. Вспомните Эми Робсарт… Вспомните, что недавно случилось с одним джентльменом в Ирландии.
Дуглас ничего не ответила на это, но попросила привести к ней ребенка.
Мальчик встал на колени у постели матери и спросил, почему она так грустна. Она покачала головой и ответила:
– Ничего, все пройдет.
– Я знаю человека, который может сделать тебя счастливой, – сказал маленький Роберт. – Я найду его и приведу к тебе.
Дуглас устало покачала головой.
– Но ты всегда так счастлива, когда граф приходит повидаться с тобой… и я тоже!
Дуглас печально посмотрела на сына и, притянув к себе, поцеловала.
– Мы с тобой будем счастливы вместе, мой милый, – проговорила она наконец.
Ей казалось, она слышит предупреждающий ее голос: «Будь мудрой. Помни об Эми Робсарт!»
Тем летом Роберт и Летиция поженились в Кенилуорте. Они оба действовали неосмотрительно и все же надеялись сохранить свою тайну от королевы.
Семья Летиции узнала о том, что произошло, и стала настаивать, чтобы церемонию повторили в их присутствии, в их доме в Уанстеде. Они не хотели, чтобы с их дочерью случилось то же, что с несчастной Дуглас Херефорд.
Семейство Ноллис очень встревожилось, когда они услышали о страстном увлечении своей дочери и о том, как далеко оно завело ее и графа. Никто в королевстве не сомневался, что Роберт убил свою первую жену, а теперь к списку его жертв добавилось имя Эссекса. Слухи о графе Лестере множились, и все же, как ни странно, новость о его браке с Летицией пока не дошла до королевы.
Но когда семья Летиции добилась того, что Роберт не смог бы отказаться от этого брака, даже если бы захотел, когда подумали о его могуществе и протестантских склонностях, они осознали те огромные преимущества, которые можно было получить от связи между их домами.
Филипп Испанский слишком далеко зашел с религиозными преследованиями, когда организовал инквизицию в Нидерландах. Вильгельм Молчаливый встал во главе своего народа против тирании и фанатичной жестокости испанцев. Это было больше чем местная борьба. Это была всемирная схватка между протестантами и католиками; и Ноллисы – это большая протестантская семья – желали, чтобы Англия приняла участие в этой борьбе. Они считали, как и многие государственные деятели, что отвращение королевы к войне может привести страну к катастрофе и отказ от участия в небольшом конфликте на стороне друзей может оставить ее в одиночестве перед лицом большой войны. Если Испания одержала бы победу в Нидерландах, дикий фанатизм Филиппа несомненно обернулся бы против величайшего оплота мирового протестантства, которым была Англия.
Протестантская партия должна стоять твердо и укрепляться всеми возможными способами. Потому посчитали, что, женившись на дочери одного из первостепенных протестантских родов, Роберт отказался от своей нерешительной позиции в отношении протестантства и превратился теперь в его убежденного союзника. Племянник Роберта Филипп Сидни женился на дочери другого выдающегося протестанта, сэра Фрэнсиса Уолсингама. Таким образом после брака с Летицией Ноллис Роберт обнаружил, что на него, одного из крупнейших государственных деятелей, смотрят как на вождя протестантской партии. А протестантская партия возражала против брака королевы с герцогом Анжуйским.
Тем временем Елизавета продолжала флиртовать со своим Мартышкой, который с каждым днем проявлял все больше и больше нетерпения.
«Не позволит ли ее величество принести ей брачные контракты?» – постоянно спрашивал Симьер. Его господин уже чуть ли не заболел от любви к ней.
Она начинала придираться, как делала всегда, когда ситуация подталкивала ее к определенному решению.
