– Не знаю, что там у нее творится в голове, – признаюсь я.
– Я сорок лет пытался это постичь, – невесело шутит отец. – Ничего, ей просто нужно время, чтобы прийти в себя.
Перехватываю его брошенный тайком взгляд на хлопочущую по отделению, красивую молоденькую Ким. Обернувшись, она встречается со мной глазами. Очень надеюсь, что мама придет в себя не слишком поздно.
Глава 62
Братишка Джо приезжает в отделение кардиореанимации одновременно с Карлом. Я целую их обоих.
– Как Нейтан? – спрашиваю у Джо.
– Хорошо. Скучает по тебе.
– Я тоже по нему скучаю. Попытаюсь чуть позже заскочить, – обещаю я. Теперь, когда я не так по уши занята, куя себе карьеру поп-звезды, а в промежутках исполняя прихоти Эвана Дейвида, я вполне могу заняться и собственной жизнью.
Джо пожимает папе руку и усаживается на мое место у его постели.
– Пойдем, – зову я Карла. – Можем пока сбежать и где-нибудь перекусить.
– Счастливо, мистер Кендал, – кивает Карл отцу. – Рад, что вы идете на поправку.
– Навестил, называется! Не успел прийти – уже уходит, – недовольно ворчит папа. – И где, спрашивается, мой виноград?
Да уж, я вижу, мой папочка и впрямь с чудесной скоростью выздоравливает.
Карл с добродушной ухмылкой взмахивает ему ладонью в знаке мира, и мы отправляемся на поиски больничной кафешки.
– Ну чего, выглядит неплохо, – роняет Карл на ходу. Мы шагаем с ним по длинным коридорам больницы, слушая отражающееся от бетонных стен эхо наших шагов. – Так что можешь расслабиться.
– Расслабиться?! – возмущенно фыркаю я. – Да он уже пытается соблазнить одну из молоденьких сестричек на нечто большее, нежели обтирание в постели.
Карл испускает смешок.
– Не смешно! Даже при том что он побывал одной ногой в могиле, это все равно не сподвигло мою матушку прийти его навестить. Вот уж не думала, что она себя так поведет! Мне казалось, оба должны отбросить всю свою дурь и помириться. Мне ужасно грустно это признавать, Карл, но у меня такое чувство, что они уже никогда больше не будут вместе.
– Ты слишком уж о них беспокоишься.
– Это ненадолго, – ворчу я. – Я всерьез подумываю, чтобы обменять их, пусть даже с доплатой, на каких-нибудь других родителей, получше.
– Ты любишь их обоих такими, как они есть, – возражает мне Карл. – И ты сама об этом знаешь.
Я сердито, с шумом вздыхаю.
– Знаешь, не очень-то хорошая манера все время оказываться правым.
С беззаботным смешком Карл заводит меня в двери больничного кафе. Как назло, словно чтобы еще больше меня побесить, помещение кафешки отделано в красно-белых тонах. Да уж, цвета крови и бинтов – не самый, скажем, лучший выбор для такого заведения. Но, может, я просто чего-то не понимаю?
– Жаль, я не курю, – говорю я Карлу, когда мы пристраиваемся в очередь к прилавку самообслуживания. – До зарезу хочется какой-нибудь отравы, чтобы вмиг взбодриться.
Если честно, сейчас я готова улечься прямо на прилавок и мгновенно отрубиться. Я невероятно вымотана, к тому же единственное время, когда у меня отключается голова, – это когда я в постели. Вот бы кто вдруг увез меня, к примеру, на Багамы, где я могла бы недельки две проваляться на пляжном лежаке, восстаналивая силы! Но, как и все прочее, о чем я мечтаю, мне это совершенно не светит, и единственное, что меня может сейчас как-то подкрепить, – это больничная столовская еда.
– Могу сигаретку дать попыхать, – предлагает Карл. – А то хочешь, у меня дома травка завалялась…
– Ну да, какой же рок-н-ролл да без наркотиков! – дразню я приятеля, и оба покатываемся со смеху. Не знаю почему, но я ожидала, что сегодня утром между нами повиснет какое-то напряжение. И разумеется, в который раз недооценила умение Карла быть чудесным другом, все понимающим и принимающим.
Мы берем себе по чашке вонючего больничного кофе и по рулету из бекона, причем за то и за другое плачу я, поскольку чувствую себя виноватой. Я все ожидаю, что Карл донесет до моих ушей, как честил меня Господин Кен по поводу моих хронических отлучек – однако если ему и есть что донести, он как воды в рот набрал.
Мы находим себе относительно чистый столик, и я вытираю его бумажной салфеткой. Вот вам и борьба за чистоту в больницах! Если ее где-то и добиваются, то это явно не распространяется на больничное кафе. Устало опустившись на жесткие красные пластмассовые стулья, расставляем перед собою скромную снедь.
Отхлебнув глоток горького кофе, я надкусываю рулет.
– Итак, – взглядываю на Карла, – где тебя носило на ночь глядя?
– То же самое могу спросить и у тебя, – парирует он.
– Я была у Эвана Дейвида, в его апартаментах… – отвечаю я, решив поделиться первой. Где бы ни был вчера Карл, его приключения уж никак не могут быть настолько неудачными, как мои. Делаю паузу для усиления эффекта: —…где меня представили его невесте.
– Ого! – Карл настолько ошарашен, будто я посвятила его в жуткие подробности какой-нибудь кровавой бойни. Я уж не стала ему живописать о своем коротком дефиле в нижнем белье – для его ушей это уже явно лишнее. – Вот облом, чувак!
– Хорошо сказано.
– Ну и как ты?
– Как полная дура. – Да, это лучше всего оценивает мое состояние. И хотя сердце сжимается болью, я пренебрежительно отмахиваюсь со словами: – Ну теперь все позади. Больше никакой дури.
– Мне толкнуть утешительный спич: типа свет клином не сошелся, в море и другой рыбы хватает?
– Да без надобности. Скоро я уже раскину сети, ловя себе нового окушка. – Со стуком ставлю чашку на стол. – На самом деле я со дня на день открою собеседования на замещение вакантного места моего предмета обожания. – Я взмахиваю ресницами на Карла, однако он, вопреки обыкновению, не предлагает мне свою особу, причем даже в шутку. Вместо этого он неловко ерзает на стуле, прикидываясь, будто весь поглощен изучением лежащего на столике меню.
– Ну что, – говорю я, прерывая явно затянувшуюся паузу, – надеюсь, у тебя вечер прошел куда удачнее моего? Куда ты свои стопы направил?
– В клуб, – отвечает Карл, все так же пряча взгляд.
– В какой еще клуб?
Карл никогда не шляется по клубам, питая к ним природное отвращение.
– В Камдене.
– А что за клуб?
Карл пожимает плечами.
– Не помню названия. Там клевая живая музыка.
– И это все, что ты мне можешь рассказать?
– Да больше особо и нечего.
– А кто с тобой там был?
– Да кое-какие тамошние чуваки, – снова заерзал он.
И если я хоть как-то разбираюсь в языке тела – чувихи тоже. То есть Карл, получается, с кем-то встречается? О-го-о! Осознание этого факта наполняет меня целым спектром эмоций, и одна из них определенно ревность.
