В конце концов — за одиннадцать минут до встречи — они приняла волевое решение: быть естественной. Мистер Бови не тот человек, которого можно поразить внешним блеском. Его капсула приземлилась на площадке рядом с домом, и она вызвала лифт. Кабина доставила ее в пыльный вестибюль, заваленный строительным мусором и упаковочной тарой. Все это было залито безжалостно яркими лучами временного освещения.
Мистер Бови, одетый в светло–серый плащ–костюм с минимальным поверхностным блеском, встретил ее у самых дверей и улыбнулся.
— В наше время женщина, которая не опаздывает, дорогого стоит.
Она окинула его взглядом и одобрительно кивнула, невольно представив себе брошенных покупателей, задержки в установке аппаратуры и транспортные капсулы, мечущиеся по городу из–за неправильно выданных адресов.
— А выглядишь ты, — он сглотнул, стараясь подобрать слова, — фантастически. Просто великолепно.
— Спасибо.
Она завела руки за спину и подставила щеку для формального приветственного поцелуя, словно молоденькая инженю. Значит, выбор она сделала правильно. Черное платье без рукавов из гладкой шелковистой ткани широким разрезом спереди, едва скрепленным парой тонких изумрудных цепочек, так, что создается впечатление, будто девушка вот–вот вырвется из одежды. Золотисто–каштановые волосы двумя волнами спускаются ниже плеч. Никаких изменений в лице, кроме того, что губы стали чуть темнее естественного оттенка, а на веках зажглись изумрудные искры. И самая важная деталь облика: легкая полуулыбка, гарантирующая помутнение разума всей мужской половины человечества.
Мистер Бови справился со своими эмоциями.
— Ну что, едем?
— Хорошая идея.
Выбранный им ресторан назывался «У Ричарда». Небольшое, но роскошное заведение занимало два этажа старинного белокаменного здания в районе Адно. Его владелец был также и шеф–поваром и, как рассказал мистер Зови, имел небольшой катер, на котором пару раз в неделю отправлялся в дельту реки и сам ловил рыбу для фирменных блюд.
— Так как, ты встречался с другими мультиличностями? — спросила — Араминта после того, как они сделали заказ.
— Конечно, — ответил мистер Бови. — Хотя на Виотии нас не так уж и много.
— А что насчет браков? Вы заключаете союз только с себе подобными?
— Однажды я был женат. На мультиженщине по имени Рион. Это было… — он нахмурился, словно что–то вспоминая, — довольно приятно.
— Но звучит ужасно.
— Нет, я к ней несправедлив. Мы прекрасно проводили время, пока длился наш союз. Секс был просто потрясающим. — Он бесстыдно ухмыльнулся. — Вообрази, тридцать меня и тридцать ее. И все вместе каждую ночь. Вы, одиночки, даже не представляете себе, что это такое, несмотря на все ваши оргии.
— Но и ты не знаешь, как я веду себя в оргиях.
Не успела она договорить, как почувствовала, что у нее покраснели уши. Она удивила его уже второй раз за этот вечер, а свидание не продлилось еще и часа. «Крессида бы мной гордилась».
— Ну, все равно — продолжал он, — мы решили, что пора заканчивать лет через семь после женитьбы. Никакой враждебности между нами не было, мы и сейчас остаемся друзьями. К счастью, мы не объединили свой бизнес.
Брачный контракт никогда не помешает, каким бы ни был союз.
— Да, я усвоила это после сурового урока.
— Ты была замужем?
— Да. Наш брак оказался неудачным. Но ты прав, я еще молода. Моя зина утверждает, что научиться можно только на собственных ошибках.
— Твоя кузина права.
— Так ты сегодня собираешься обратить меня?
— Обратить?
— Убедить поверить в преимущество мультиличности. Мне казалось, что ты считаешь неизбежным переход к такой форме жизни.
— Да, считаю. Но я не проповедник. Хотя кое–кто из нас действительно стал ярым пропагандистом, — признал мистер Бови.
— И ты встречаешься?..
— С представителями другой веры? Конечно. Каждый человек представляет интерес, независимо от его убеждений.
— Высшие, по–моему, слишком скучны. Если это позвучало чересчур резко, могу пояснить: мой бывший сейчас как раз в процессе миграции.
— Значит, это не совсем беспристрастное мнение.
Араминта приподняла свой бокал.
— Помоги нам, Оззи, надеюсь, что нет.
— Стремление стать Высшим — не самый лучший вариант, это путь технократии. А мы решаем проблемы смертности и эволюции гуманистическими методами.
— Но и вы зависите от технологии.
— В очень малой степени. Лишь несколько гея–частиц, чтобы объединить наши разумы. Это простейшая процедура.
— Ага! Ты все–таки пытаешься меня обратить.
Он усмехнулся.
— Это паранойя.
— Это свойство всех разведенных. А среди твоих вариантов есть женщины?
— Нет. Некоторые мультиличности действительно бисексуальны, но это не для меня. Слишком смахивает на мастурбацию.
— У меня возник еще вопрос, и ты должен ответить, иначе будет нечестно.
— Что нечестно?
— Ну, ты можешь не сомневаться, что у меня сегодня не назначено других свиданий…
— А, — он лукаво усмехнулся. — Значит ты подумала, что другие «я», кроме занятий в бизнесе, могут сидеть в другом ресторане и болтать с другими женщинами?
— Да, — призналась Араминта.
— А впрочем, почему в другом ресторане? — Он обвел жестом весь зал. — Скажи честно, ты могла бы определить, что среди посетителей нет другого меня?
От таких слов у Араминты перехватило дыхание, и она оглянулась по сторонам.
Мистер Бови рассмеялся.
— Нет, ничего подобного, — заверил он ее. — Сегодня меня интересуешь ты и только ты. — Его взгляд остановился на разрезе ее платья. — Да и как может быть иначе?
— Очень лестно. — Она отпила глоток вина. — Спасибо.
После этого их свидание продолжилось по более или менее стандартно- сценарию.
Могучие создания свободно летели в грандиозных переливающихся потоках, сиявших на фоне бесконечной черноты. Они огибали огромные пурпурные выступы, простирающиеся на много световых лет, поднимались и пускались над переливающимися лентами холодных разреженных газов. Все, что испытывали их тела во время полета, мерцающим сиянием отражалось в мыслях, словно они плыли по океану воспоминаний другого существа. И это было недалеко от истины, особенно в такой близости от ядра их Вселенной.
То существо, с которым она связана, медленно поворачивается вокруг своей оси, не теряя контакта с сородичами. Стая растянулась на миллионы километров. На расстоянии диаметра планеты парит его другая сущность; по обеим сторонам от его продолговатого тела размером с гору широко распростёрты вакуумные крылья — тончайшие скопления молекул, каждое величиной с атмосферный фронт, мерцающие в слабом свете звезд. Колоссу известно, что где–то на другой стороне бескрайней бездны с поверхности твердого мира поднимается слабый шепот мыслей. И среди них снова есть мысли отдельных личностей, которые становятся все сильнее и постепенно вплетаются в ткань этой галактики. Огромное существо купается в мягком сиянии звездной туманности и размышляет, когда же мысли станут достаточно сильными, чтобы влиять на реальность. И оно, и его сородичи уверены, что рано или поздно такой момент настанет. И тогда стая покинет прекрасную туманность, чтобы искать новых пришельцев и направлять их мысли к ядру, где осуществляется кульминация всей жизни.
