Ястреб насторожено смотрел на меня.
– Кто ты такая? Откуда ты?
– Я уже сказала. Я - Кристина Горина, Каримка. Ты знаешь меня, Ястреб.
- Кристи, привет!
- Ка-рим-ка! Неужели так сложно запомнить?! - Хмурюсь и сажусь за "наш" столик. Он запрокидывает голову и смеётся. Потом лохматит отросшие до плеч волосы и допивает своё пиво. Заказывает ещё.
Мы в Дриме уже три года, я - двадцатка, а Ястреб уже почти на двадцать третьем уровне. Мы ещё не стали легендами, но обязательно ими станем, иначе и быть не может. Я уже ушла из университета и переехала в квартиру бабушки, подальше от родителей, не перестающих убеждать меня отказаться от Дрима. Будто сны - это наркотик! Ничего они не понимают… Монеты этой стороны уже признаны той, курс обмена грабительский, но мы Ястребом держимся на плаву благодаря найму и охоте. Высокоуровневых ботов в Дриме полно, а вот охотников, способных их положить, почти нет.
- Говорят, сегодня здесь будет выступить Ночная Певица. Останемся? - Он, как всегда, игнорирует моё недовольство. Ястреб вообще склонен не замечать мои обиды. Он эгоист до мозга костей, я мирюсь с этим лишь потому, что сама такая. Или хочу считать себя таковой…
Мой ответ ничего не изменит, Ястреб уже решил, но я всё-таки делаю вид, что моё мнение тут что-то значит:
- Останемся, конечно.
Ведущий и ведомый… Да, в дружбе всегда так. В любви, наверное, тоже.
Ты - демон, стоящий пред взором моим,
Ты - ангел, парящий на крыльях любви,
И если на землю ты падаешь вниз,
Меня не забудь и с собой позови.
С тобой я вступаю в земные врата
И к солнцу лечу, чтобы в пепел сгореть.
Ты в бездну низвергнешь меня с высоты,
Но волны подхватят, не дав умереть.
Мы сидим и молчим. Пьём ставшее уже привычным отвратительное пиво и слушаем барда. Каждый думает о своём… Я - о том, что давно не говорила с Сашкой, а он…
Вода принимает в объятья свои
И нежно ласкает, целуя в глаза.
А ты вырываешь меня из мечты
Туда, где темно и вокруг тишина.
Во мраке вселенная тысячи лет.
Где ад, а где рай разобрать нелегко.
Зачем тогда вечность, когда тебя нет?
Другой мне не нужен никто…
Спроси я, он не скажет, чем заняты его мысли. Ястреб редко откровенничает, он - "вещь в себе", абсолютно самодостаточная личность. Это и привлекает меня в нем, ведь мне как раз нужен кто-то рядом для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Я ненавижу одиночество.
- Кристи, завтра турнир на арене. Вступим? - спрашивает он.
- Сколько раз повторять, чтобы ты не называл меня так? - Качаю головой и вздыхаю. По-моему, он назло.
Ястреб хмурится и вскидывает руку, но вместо вспышки заклинания - ничего.
– Кристина мертва, - повторяет он. - Зачем ты пришла?
– Тебе так хочется верить в это? - не скрываю любопытства. Это больно, но ещё больнее вспоминать. Неужели он готов забыть всё то хорошее, что было? А ведь оно было… Я верю, последние поступки Ястреба - не его вина. Не он хотел меня убить - треснувший блок свёл его с ума, он не понимал, что творит. Настоящий Ястреб не пожертвовал бы мною. Он не привык разбрасываться ценными вещами.
Его глаза стекленеют, он смотрит сквозь меня. Я тянусь за новой кружкой, только что возникшей на столе, и поспешно прячу руки. Узор чешуек обвил запястья…
– Кристина Горина мертва, - повторяет он. Я облизываю пересохшие губы…
– Тогда кто я? Как я могу быть мертва, если сижу здесь, с тобой?
– Какие цветы я ненавижу? - спрашивает Ястреб. - Настоящая Кристина знает… А ты - нет!
– Розы. Ты даже рассказывал, почему…
- Ненавижу розы! - Бот, на которого мы так неудачно поохотились, закинул его в непонятно откуда взявшиеся посреди леса заросли диких роз. - Пчхи! Пчхи!
Я едва удерживалась, чтобы не захихикать. Бедный Ястреб…
- Аллергия? - я постаралась, чтобы это прозвучало сочувствующе, но смех всё-таки прорвался. - Ястреб, неужели и у тебя есть обычные человеческие слабости?
- Не аллергия, - Ястреб выбрался из колючих зарослей. - В реале у меня гемофилия. Знаешь, что такое? Так вот… В детстве на даче я свалился в клумбу с розами, весь расцарапался, перепугался до заикания. С тех пор терпеть не могу эти цветы…
Стул затрещал под моим весом, я спешно встала, не желая сломать его. Я вновь стала хрисом… Кажется, всё идёт как надо…
– Ястреб, ты должен вернуться. Ты не можешь вечно прятаться здесь. Этот мир, на твой взгляд, идеален, но он - мираж, - я пыталась говорить как можно мягче, почти шептала. - Жизнь нельзя прожить заново, ты обманываешь себя, прячешься. Неужели ты настолько боишься?
– Я ничего не боюсь! - вскидывает он голову: в глазах бешенство, губы кривятся. - Слышишь, я ничего не боюсь!
Кого он пытается убедить в этом? Меня или себя?
– Ты пойдёшь со мной? Тебя ждут. Ты нужен нам.
Он бросается на меня, переворачивает стол, я инстинктивно защищаюсь, бью навстречу. Он налетает на когти, кровь фонтаном бьёт из развороченной груди, но он не умирает. Здесь, в своём мире, он умрет, только если захочет сам. Всё-таки, это - сон. Его личный сон.
– Ястреб… Проснись! - рычу. - Ярь, проснись! Ты должен!
Он ненавидит меня: да, сейчас я это ясно вижу. Ненавидит до такой степени, что становится страшно. Это - не безумие, нет. Трещина в блоке больше не сводит его с ума. Он нормален настолько, насколько может быть. Но он всё равно ненавидит меня.
– Ястреб! - кровь не останавливается. Он трепыхается, пытаясь освободиться. Что ж, значит, придётся снимать блок сейчас. Я надеялась подождать, пока мы вернёмся в Алларию, но, как оказалось, не судьба. - Ястреб, слушай мой голос, ты должен слушать меня! Слушай…
Никогда не задумывалась над тем, есть ли у хрисов собственный язык, но если есть - значит, я говорю сейчас на нём. Этот переливчатый рык-шипение может воспроизвести только пасть, вару или человеку не повторить его. Ключ всё это время плавал где-то на грани моего сознания. Первый сказал, что у меня будет лишь один шанс, теперь я понимаю, что он имел в виду. Я не знала ключ, он просто хранился во мне. Единожды выпустив, я его потеряла.
– Ты слышала меня, Ярь? - Чёрт, ненавижу эту путаницу с полом. Интересно, как Ястреб воспримет то, что в Алларии ему придётся жить в женском теле? Или Ярь в нём перевесит? - Ярь, ты слышишь меня?
Тело Ястреба, насаженное на мои когти, медленно сползло с них и, упав на пол, начало меняться. Минута - и у моих ног лежит черноволосая девушка. Раны исцелились, даже кровь исчезла с его… её одежды. А вот я была вся забрызгана ею, с лап до рогов.
