Они поехали на юг города, в «Шелковый путь», где Реза забронировал столик. Ресторан находился в отеле «Хома», почти в центре города. К вечеру движение на улицах стало плотным, но все ехали в основном в противоположном направлении, в пригороды. По дороге Карим почти не разговаривал. Реза ткнул кассету в магнитолу, и машину наполнил грохот ударных R. Kelly.[29] Прибавив басов, Реза принялся качать головой вперед-назад, как рэпер. Каждый раз, как певец произносил «козел», Реза повторял за ним, думая, что это здорово.
Мини-вэн «мицубиси» из Серахса с тремя паломниками внутри тащился следом, то и дело останавливаясь и трогаясь снова. Водитель ругался по-туркменски, проклиная персов и называя их не иначе как «убийцами на четырех колесах». Машина ехала в центр, и вполне можно было подумать, что пилигримы направляются к одной из святых гробниц, Харам-э-Мотахар.
Но неподалеку от центра «Ардебиль» была и третья машина, которая последовала за ними, черный «пайкан», взятый напрокат в отеле «Иран». За рулем сидел человек, которого могли бы с легкостью вспомнить пассажиры экспресса Тегеран — Мешхед. Это был телохранитель, который всю ночь стоял на часах у дверей одного из купе первого класса и ни разу не покинул поста.
На заднем сиденье «пайкана» расположились Аль-Маджнун и Мехди Исфахани, оба с оружием. Следователь не мог долго молчать и время от времени пробовал завести разговор, но Аль-Маджнун игнорировал эти попытки. С мертвенно-спокойным лицом он смотрел на КПП центра «Ардебиль».
Когда наружу вышли двое молодых ученых, Аль-Маджнун приказал водителю завести мотор и следовать за вышедшими на безопасном расстоянии. Прильнув к окну, Мехди тут же отпрянул.
— Этот Молави! Мальчишка! — обвиняюще вскричал он. — Я знал с самого начала. Предатель. Пес. Кундех!
Последнее слово, произнесенное с особым презрением, было иранским сленговым названием для гомосексуалистов.
— А кто с ним? — спросил он Аль-Маджнуна.
Тот не ответил, но достал из портфеля «Туми» один из двух автоматических пистолетов и прикрутил на ствол глушитель. Заткнув оружие за ремень брюк, он снова откинулся в кресло. Машина тронулась и поехала следом за их целью, в сторону бульвара Хайяма и отеля «Хома».
Карим и Реза пообедали в «Шелковом пути» не слишком плотно. Реза хотел бы поесть еще, заказывая блюда одно за другим, чтобы похвастаться, но Молави сказал, что не голоден. Подмигнув, Реза шепнул, что Кариму надо выпить хорошего самогона, чтобы они почувствовали себя молодыми и безрассудными, как в прежние дни. Отказа он не принял бы, и Молави подумал, что он не прочь немного выпить, чтобы унять боль в ногах, прежде чем опять отправиться в дальнюю дорогу к границе с Туркменией. Карим согласился пропустить стаканчик, но потом ему надо будет уйти. Телефон такси у него есть, так что он поедет сам, а Реза может пить сколько хочет.
Когда они вышли из ресторана, из переулка в их сторону метнулся человек в черном. Невысокий мускулистый мужчина, одетый подобно множеству гастарбайтеров, нелегально пересекающих границу с Пакистаном, чтобы найти работу в Иране. Подбежав к Резе, он протянул руку и стукнул его в плечо. Реза вскрикнул от боли и сразу же полез в карман, проверяя, на месте ли бумажник, и ругая незнакомца, который скрылся за углом.
— Ох! — сказал Реза. — Больно и колет, будто он меня чем-то ткнул. Урод. В этой стране нормальный перс теперь не может чувствовать себя в безопасности. Что ему было надо?
Он потер плечо.
Молави стоял как вкопанный. Он узнал нападавшего. Это был Хаким, пакистанец-оперативник, один из тех, кто вывозил его из Ирана.
— Может, позвонить в полицию? — спросил Реза, потирая ушибленное плечо. — Как думаешь?
Карим не двинулся с места. Он начал понимать, что произошло, но не позволил себе поверить в увиденное.
— Не надо, — сказал он. — Поехали к тебе. Все будет в порядке.
— Мне надо жахнуть, брат, а может, кого трахнуть, — выпалил Реза по-английски, снова пытаясь подражать рэперам, но теперь его голос был не таким уверенным.
Они сели в «пежо» и снова двинулись в северном направлении, в сторону пригородов. Реза вел машину странно, газуя и тормозя не вовремя, как старушка за рулем гоночного автомобиля. Им вслед сигналили. Минут через двадцать Реза извинился, сказал, что у него кружится голова, и попросил Карима повести машину. Они приехали к дому Резы, стоящему среди холмов, возвышающихся над городом. Коттедж с участком земли, вознаграждение за работу в ядерной программе. Реза указал на полутемную подъездную дорогу. Когда они вышли из «пежо», он привалился к плечу друга. Вдали мерцали огни города, купол мечети поблескивал, словно изумруд.
— Тебе надо прилечь, — сказал Молави.
Он чувствовал, как тело друга становится все мягче, будто парализованное. Карим уложил Резу на кровать со слезами на глазах. Вытер лицо. Дыхание Резы становилось все более слабым и частым, он начал поскуливать, как обиженная собака. Как такое могло случиться?
Карим знал, что надо вызвать врача. Может, еще есть шанс. Реза застонал, изо рта у него потекла слюна. Карим тронул его руку. Она холодела.
— Ничего, ничего… Ты поправишься, — бормотал Карим.
Из глаз снова хлынули слезы. Что же он наделал? Как он мог допустить такое? Молави подумал о мистере Гарри, американце. Кто этот человек, притворяющийся другом? Карим наклонился над Резой, накрыв его собой, как одеялом. Он чувствовал, как дыхание друга становится слабым и хриплым. Вот оно прекратилось. Но Карим все так же прижимался к своему другу, будто пытался не дать его душе покинуть тело и ускользнуть в вечернее небо Мешхеда.
Раздался резкий стук. Молави не ответил, и дверь распахнулась. Внутрь ворвались двое, темные силуэты на фоне дверного проема. Карим лишь сильнее обнял тело Резы.
— Вставай, Карим, пожалуйста, — сказала Джеки. Она пыталась говорить мягко, но в голосе явственно слышалось напряжение. — Нам надо уходить. Немедленно.
Марван замер в дверях, прижав к боку автоматическую винтовку.
— Вы убили его! — завопил Карим. — Я верил вам. Он был моим другом. Что он вам сделал?
— Объясню позже. Сейчас нужно спешить. Машина у дверей.
Джеки попыталась поднять Карима, но он был намного тяжелее ее, и пришлось позвать на помощь Марвана.
— Хватит! Не надо вести меня силой. Просто дайте присесть на минутку, — сказал Карим.
Он опустился на постель и закрыл лицо руками. Марван постучал пальцем по часам, но в ответ Джеки покачала головой. Надо дать возможность иранцу прийти в себя, иначе они окончательно потеряют его.
На подъездную дорожку въехала другая машина, с выключенными фарами. Последние пятьдесят метров она катилась по инерции, с заглушенным мотором. Стоящий на часах рядом с «мицубиси» Хаким заметил ее слишком поздно. Из открытого окна черного «пайкана» высунулся человек в черной матерчатой кепке и выстрелил, попав Хакиму в плечо. Удар пули развернул пакистанца, но прежде чем он успел выстрелить в ответ, вторая пуля пробила ему голову. Раздался мерзкий булькающий звук, как если бы раскололась тыква. Второй пассажир «пайкана», иранский разведчик с аккуратно подстриженной бородкой, ахнул. Несмотря на свою профессию, он еще ни разу в жизни не видел воочию, как один человек убивает другого.
