– Ты не можешь быть в этом уверена, – поправил Джек. – Вполне возможно, что она видела твою фотографию. Кроме того, ты нужна здесь. Ты наш лучший технический специалист после меня.
– Тайя быстро соображает. Более того, – сказал Малахия, взяв ее за руку, – она делает это инстинктивно. Становится невидимой, но замечает все вокруг. Именно я предложил поручить тебе это дело, – кивнул он Тайе. – И знаю, что оно тебе по плечу.
«Поразительно, – подумала Тайя. – Впервые в жизни ей доверяли полностью. И это было вовсе не страшно. Наоборот, приятно».
– Да. Да, я справлюсь.
– О’кей. – Джек встал. – Тогда займемся делом.
Джек и Ребекка вернулись в квартиру только после полуночи. Бардетт знал, что она не слишком довольна разработанным ими планом. Если бы было по-другому, он бы в ней разочаровался.
– Почему взломщиками будете именно вы с Клео?
Джек с удовлетворением отметил, что в ее голосе прозвучал намек на ревность. Если только это ему не показалось.
– Во-первых, чтобы попытка взлома выглядела правдоподобной, мне нужны дополнительные силы…
– Почему именно Клео, а не Мал или Гедеон?
– Они будут патрулировать местность, следить за обстановкой. Выпьешь бренди? – спросил он, налив себе бокал.
– Нет. Но это не объясняет…
– Я еще не закончил. – Он размешал янтарную жидкость, сделал глоток, увидел, что у нее загорелись глаза от нетерпения, и испытал некоторое злорадство. – Несмотря на стремительно наступающее равенство полов, к женщинам, гуляющим по нью-йоркским улицам в разгар ночи, пристают чаще, чем к мужчинам. Поэтому ваши братья будут осуществлять наблюдение, вы с Тайей – сидеть в фургончике и оказывать техническую помощь, а мы с Клео – делать дело.
Все выглядело настолько логичным, что спорить не приходилось. Но Ребекка нашла в плане другой изъян.
– Тайя очень нервничает из-за того, что ей предстоит утром.
– Тайя нервничает из-за всего на свете, но она справится. Если возникнут трудности, она их преодолеет. Потому что Мал в нее верит, а она его любит.
– Ты так думаешь? – Тон Ребекки смягчился. – Любит?
– Угу. Это видно за милю.
Ребекка шагнула вперед, взяла у Джека бокал и пригубила его.
– Нам предстоит трудный день, – сказала она, не сводя глаз с Бардетта. – Я иду спать.
– Хорошая мысль. – Джек поставил бокал, взял Ребекку за руки и прижал спиной к стене.
– Одна.
– О’кей. – Продолжая смотреть ей в глаза, Бардетт опустил голову. Сначала поцелуй был легким и дразнящим, но постепенно становился все более страстным.
Глаза Ребекки затуманились, пальцы впились в его бедра. Джек почувствовал дрожь, сотрясавшую ее тело, услышал сдавленный стон, сорвавшийся с ее губ.
И все же она сопротивлялась.
– Почему? – Он рванул ее к себе. – Скажи, почему.
Ребекку тянуло к нему до боли.
– Потому что это важно. Очень важно, Джек. – Она прижалась щекой к его груди. – И это меня пугает. – Она повернула голову, провела губами по его щеке, затем легко отстранилась, сделала несколько шагов по коридору и скрылась в спальне для гостей.
22
Стояло прекрасное сентябрьское утро. В воздухе чувствовался едва ощутимый аромат палой листвы. Но человеку, который участвует в кровопролитной битве пешеходов и автомобилей и по пути в логово врага наступил на кусок жевательной резинки, не до животворного осеннего воздуха.
Она испытывала чувство вины. Хуже того, Тайя была убеждена, что выглядит виноватой. Люди, заполнявшие тротуары, могли в любой момент показать на нее пальцем.
Она остановилась на углу и уставилась на сигнал «Ждите», пытаясь сосредоточиться. Тайе ужасно хотелось воспользоваться ингалятором, но она боялась рыться в сумочке. Там было много всякой всячины. В том числе и запрещенной законом.
Вместо этого она стала считать собственные вдохи и выдохи, а затем влилась в поток, хлынувший через перекресток, как только сменился сигнал.
– Еще полквартала, – сказала она себе и покраснела, вспомнив, что ее слышат. К ее одежде был прикреплен микрофон. Все, что она говорила и что говорили ей, было слышно в фургончике, припаркованном в двух с лишним кварталах от здания компании «Морнингсайд».
Тайя боролась с желанием откашляться. Малахия услышит ее и догадается, что она нервничает. А если он поймет это, она будет нервничать еще сильнее.
Это было похоже на сон. Нет, скорее на телевизионное шоу. Сцена Тайи приближалась, и ей впервые в жизни предстояло вспоминать текст и подавать реплики.
– О’кей, – негромко, но решительно сказала она. – Я на месте.
Она открыла дверь главного демонстрационного зала компании «Морнингсайд» и вошла. Тайя знала, что видеокамеры охранной системы записывают ее изображение. Она точно знала расположение этих камер, потому что заранее изучила его с Джеком.
Тайя подошла к какой-то витрине и уставилась в нее, пытаясь успокоиться.
– Вам помочь, мадам?
Только чудовищное усилие воли помешало Тайе выпрыгнуть из туфель и вцепиться кончиками пальцев в украшенный лепниной потолок. Напомнив себе, что надпись «ВИНОВНА» на ее лбу отсутствует, она повернулась к служащей:
– Нет, спасибо. Я хочу немного осмотреться.
– Да, конечно. Меня зовут Янина. Если у вас возникнут вопросы и понадобится помощь, обратитесь ко мне.
Когда Янина грациозно упорхнула, Тайя подумала, что черный костюм в обтяжку делает эту женщину гибкой, как змея. Со скоростью той же змеи Янина дала Тайе оценку и сочла ее не стоящей внимания. Это было немного обидно, но Тайя напомнила себе, что так и задумано. На ней самой были скромный коричневый костюм и кремовая блузка, едва заметные на фоне деревянных панелей. Она избавится от этих тряпок, как только вернется домой.
Тайя подошла к бюро красного дерева и краем глаза заметила, что второй служащий – на этот раз мужчина – тоже проигнорировал ее.
Конечно, тут были и другие служащие. Перед ее мысленным взором возникла схема расположения залов «Морнингсайда». Каждый демонстрационный зал каждого этажа охранялся по крайней мере двумя остроглазыми клерками. И на каждом этаже имелась охрана. Так же, как и служащие «Уайли», они были обучены отличать потенциальных покупателей от любителей поглазеть и воришек.
Она хорошо запомнила инструкции, касавшиеся одежды и манер, необходимые для выполнения задания. Дорогой, но неброский костюм, удобная, практичная обувь, кожаная сумочка, слишком маленькая, чтобы в ней можно было спрятать что-нибудь серьезное. Все это придавало ей вид женщины обеспеченной, но не слишком светской.
