Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
– Стоит, в отличие от вашего, – бросил Всеволод. – Нужна мне ваша квартира! Конечно, без нас с батей вам бы её не видать, ну да ладно. Я вам признателен за всё хорошее, но не обязан за это терпеть плохое. Живите здесь, принимайте бандитов, хоть «малину» устраивайте. Мне абсолютно всё равно. Если вас исключительно данный вопрос волнует, можете успокоиться. Только когда вас зарежут или застрелят, я расследовать это дело не стану.
– Сева, я даже не знала, что ты такой жестокий! – Лариса подбежала к пасынку и схватила его за рукав. – Неужели ты действительно веришь, что Дашенька… Что она могла… Девочка моя, что же ты молчишь! Скажи, что это не так. Всеволод уйдёт со злобой в душе, а я очень не хочу этого. Вы оба так похожи на своего отца, и вдруг становитесь смертельными врагами…
– Да чести ей много – моим смертельным врагом быть! – отрезал Всеволод. – А я бы на вашем месте, мамочка, отвёл бы её к гинекологу на освидетельствование. Уж он-то – лицо не заинтересованное, скажет всю правду. Ему с вами квартиру не делить. Я просто хочу предупредить, что парень тот, подсадной, мог быть заразным. Слишком много партнёрш у него было по долгу службы. Выявить всевозможные сюрпризы на ранней стадии – в ваших же интересах. Я говорю вам всё это только для того, чтобы вы не жили в мире иллюзий. Конечно, воспитание вашей дочери – не моё дело. Но в наших краях, мать говорила, таким особам завязывали подол на голове и выгоняли на всеобщее обозрение. Будь моя воля, я так бы и поступил.
– Но это же зверство! – возмутилась Лариса. – Ты Дашеньку так оскорблял, матом крыл! Откуда только слов этих набрался? Всеволод, у тебя же высшее образование! Неужели ты до сих пор не можешь изжить сочинские привычки?
– Причём здесь образование? – устало спросил Грачёв. Он надел шляпу и поднял чемодан с пола. – Других слов у меня для неё нет, хотя я знаю много разных. Это именно так называется, Лариса Мстиславна.
– Дашенька! – опять взмолилась Лариса.
Но её дочь вдруг вскинулась, махнув роскошной косой. Глаза её вспыхнули диким, звериным огнём, а голос сделался хриплым, каркающим.
– Ну что ты, мать, в самом деле?! Думала, что я действительно монашка?.. Да надоели вы с бабкой мне со своими проповедями, чёрт бы вас побрал! Я живу, как хочу, и никто мне этого не запретит! Да, люблю Игоря, обожаю, понятно? И кто бы там ни погиб, мне наплевать. Я выше всего ставлю свои чувства!
Дарью всю колотило. Она снова мотнула головой, как норовистая кобылка, желающая сбросить неумелого седока.
– Я трахалась с ним по-разному, по «Камасутре»! И минет ему делала. Ясно? Заразилась – ну и пусть! Я умереть готова ради этих минут. Мы поженимся, я сюда его приведу и пропишу! Ему как раз жить негде, он квартиру снимает. И ты ничего поделать не сможешь…
– Дашенька! – Лариса обмякла. Она не узнающими глазами смотрела на свою любимую дочь. – Дашка…
Больше ничего она не могла произнести. Перспектива получить зятя-бандита в своей прекрасной квартире приводила её в ужас.
– Не пропишет она сюда никого, я вам гарантирую. – Грачёв галантно поддержал мачеху под локоть. – По крайней мере, Игорь Воронин здесь жить не будет. Он убит сегодня утром автоматной очередью. Уже давно в морге. Уж не знаю, кто его будет хоронить. Наверное, «братва» позаботится. – Всеволод с наслаждением наблюдал за тем, как Дарья меняется в лице. – И если что-то подобное ещё раз повторится, я тебя, сука, посажу за сотрудничество с мафией! Ну, а теперь нам пора распрощаться. Не одумаешься – в стенку вмажу. Чтобы от матери на тебя ни одной жалобы не поступало, иначе…
Грачёв выразительно завёл глаза под потолок. Потом, не удержавшись, сжал плечи сестры так, что она громко вскрикнула. Подержал немного и оттолкнул. Дарья, стукнувшись затылком о стену, упала на колени и надрывно заплакала.
– Спасибо вам за всё ещё раз, Лариса Мстиславна. Валентине Сергеевне передайте моё нижайшее…
Не договорив, Всеволод поднял чемодан и вышел, хлопнув дверью. Но даже на лестнице, до тех пор, пока не оказался на улице, он слышал дикий, душераздирающий Дарьин вопль.
* * *
– И вот что я ещё хочу сказать…
Сидящий в торце длинного стола Горбовский отбросил зелёную ручку с золотыми прожилками. Она быстро покатилась по столу, и сидящий рядом Петренко вовремя подставил ладонь.
– В самое ближайшее время я жду снимки, сделанные в том квадрате с вертолёта. Они уже в лаборатории. Согласно переданному плану, именно там и находится интересующий нас объект. После того, как снимки будут изучены, мы запросим военный округ насчёт сапёров. Александр Никитич, этим займёшься ты.
– Есть, – быстро, но без подобострастия отозвался Турчин, сидящий рядом с Грачёвым.
Всеволоду было душно, и он демонстративно вытирал платком мокрый лоб. Захар Сысоевич наконец-то догадался прервать заседание хотя бы на пятнадцать минут. Наверное, остальным, которые спали этой ночью, было много легче. Но Грачёв был уже на пределе – в глазах лопались разноцветные шары, причём с такой резкой болью, что начиналась тошнота. Это был уже ставший привычным приступ мигрени – правый глаз почти полностью закрылся, щека онемела, и Грачёв боялся не удержать рвоту.
– Вопросы имеются? – Горбовский оглядел всех со своего места поверх очков. За тот месяц, что был полковником, он заметно изменился, пополнел и постарел.
– Разрешите? – Турчин приподнял ладонь над полированной столешницей. – Не насторожат ли вертолёты охрану «Лазарета Келль»? До завтрашней ночи они вполне могут принять меры.
– Вертолёт был не милицейский. – Петренко покопался в бумагах, поправил свои очки. – Я думаю, что охрана привыкла к барражированию вертолётов пожарной охраны. Тем более, вчера неподалёку горел торф. Мы просто приурочили свой облёт к начавшейся суматохе.
– Понял. – Турчину тоже хотелось освежиться, но он ждал приказа начальства.
Петренко, вроде, вообще замёрз. Он сидел, нахохлившись, и сосал свои витамины. После перенесённого зимой тяжёлого гриппа подполковник ещё до конца не восстановился.
– Так что, пока нет снимков, разговаривать больше не о чем. – Горбовский взглянул на часы. – Перерыв – двадцать минут. Далеко от кабинета не уходить! Александр Никитич, открой окно, раз рядом стоишь – дышать нечем… Всеволод Михалыч, задержись, пожалуйста.
По запотевшим стёклам ползли капельки воды, и за ними оставались блестящие извилистые дорожки. Распахнутое окно не помогло. Сначала сидящие в кабинете не почувствовали вообще никаких изменений. Потом с Литейного ворвались шумы улицы и запах несгоревшего бензина.
Грачёв про себя послал Захара подальше, потому что тот и в перерыве лишал его законного отдыха. Тем не менее, молча подошёл к столу и сел на тёплый стул ушедшего Турчина. Рядом устроился Владислав Вершинин, который вполне оправился от августовской раны в живот и даже вышел на службу. Петренко закрыл блокнот Норы Келль, отодвинул его в сторону и положил сверху руку с тонким обручальным кольцом на пальце.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
