Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Если одни младенцы, как замечала Эйнсворт, почти все время липли к матери и безутешно плакали при ее отлучке, другие относились к матери безразлично и отлучки переносили без видимого огорчения. Значит ли это, что «равнодушные» любили своих матерей меньше, чем «липнущие», и испытывали меньшую привязанность? Или, как заподозрила Эйнсворт, именно «липучкам» не хватает ощущения надежности?
В итоге Эйнсворт отнесла в категорию испытывающих «ненадежную привязанность» семерых из 28 угандийских малышей и принялась пристально за ними наблюдать. Отчего они так тревожны и прилипчивы? В общем и целом эти неуверенные малыши получали материнскую заботу в таком же объеме, что и остальные; никакой выходящей за рамки или травмирующей разлуки с матерью, которая могла бы объяснить их тревожность, им переживать не приходилось. Однако, присмотревшись внимательнее, Эйнсворт начала замечать кое-что за матерями этих тревожных малышей: некоторые были слишком поглощены собственными заботами, кого-то бросил муж, кого-то одолевали семейные неурядицы. Тем не менее вычленить конкретные действия, порождавшие сепарационную тревожность или делавшие привязанность ненадежной, исследовательница не могла.
В 1956 г. она переехала в Соединенные Штаты и начала преподавать в Университете Джона Хопкинса. Задавшись целью выяснить степень культурной универсальности фактора привязанности, Эйнсворт решила провести соответствующий эксперимент.
Так появился на свет тест, который Эйнсворт назвала «незнакомая ситуация» и который входит с тех пор в арсенал всех исследователей детского развития. Эксперимент достаточно прост. Мать и ребенка помещают в незнакомую обстановку, в комнату с большим количеством игрушек, которую малыш может свободно исследовать. Потом в присутствии матери в комнату заходит незнакомый человек. Как отреагирует ребенок? Затем мать выходит из комнаты, оставляя ребенка с незнакомцем. Как отреагирует ребенок теперь? Потом мать возвращается. Как откликнется ребенок на воссоединение? Все это можно проделать и без незнакомца: мать оставляет ребенка в комнате одного и возвращается некоторое время спустя. За всем этим через зеркальное стекло наблюдают исследователи. За прошедшие десятилетия по итогам тысяч подобных экспериментов накопились горы исследовательского материала.
Эти наблюдения дали интересные результаты. На первой стадии эксперимента ребенок обследует комнату и рассматривает игрушки, то и дело оглядываясь на мать, – подтверждая тем самым, что психологическая потребность младенца в «надежной базе» действительно универсальна для разных культур. Однако стресс при разделении с матерью проявлялся у малышей по-разному: примерно половина ударялась в плач, когда мать покидала комнату; некоторые расстраивались очень сильно и с трудом приходили в себя. Когда мать возвращалась, расстроенный малыш прижимался к ней и при этом норовил ударить, выражая одновременно и злость, и тревогу. Эйнсворт назвала привязанность этих неуверенных малышей «амбивалентной». Но куда больше ее поразили те, кого она отнесла в категорию «избегающих»: этих детей возвращение матери словно не интересовало, они выказывали полное безразличие и производили впечатление совершенно здоровых и уравновешенных. Однако Эйнсворт пришла к убеждению (и многочисленные исследования в конце концов это убеждение подтвердили), что за независимостью и уравновешенностью этих избегающих детей кроется защитный механизм, эмоциональное онемение, позволяющее не чувствовать себя брошенным матерью.
Самым убедительным открытием в ходе экспериментов Эйнсворт стала сильная взаимосвязь между отношением матери к ребенку и общим уровнем его тревожности. Матери тех детей, которых исследователи относили к испытывающим надежную привязанность, быстрее откликались на подаваемые ребенком сигналы, дольше ласкали и обнимали детей, получая от этого более явное удовольствие, чем матери «амбивалентных» и «избегающих». (Это не значит, что матери испытывающих надежную привязанность общались с детьми больше, но они общались качественнее, с большей лаской и отзывчивостью.) Матери избегающих детей уделяли ребенку меньше всего внимания, матери амбивалентных демонстрировали наибольшую тревожность, а также наименьшую предсказуемость реакции на ребенка – то любовь, то отторжение, то невнимание. Позже Эйнсворт напишет, что предсказуемость материнской реакции способствует формированию у ребенка уверенности и положительной самооценки в дальнейшем. У матерей, откликавшихся на сигналы расстройства предсказуемо быстро и ласково, малыши были спокойнее и радостнее, а подрастая, вырабатывали уверенность и независимость.
За следующие несколько десятилетий связь между типом привязанности и психическим здоровьем неоднократно подтверждалась множеством различных способов[164]. Авторитетные продольные исследования, начатые учеными Миннесотского университета в 1970‑х гг., выявили, что испытывающие надежную привязанность дети демонстрируют большую, чем у детей с тревожной привязанностью, радость, энтузиазм, настойчивость и сосредоточенность при выполнении экспериментальных заданий, а кроме того, лучше владеют собой. Почти с каждым разработанным исследователями тестом «надежные» дети справлялись лучше, чем «амбивалентные», отличаясь более высокой самооценкой, более сильной «эластичностью эго», меньшей тревожностью и большей независимостью, их даже педагоги любили больше. Эмпатия у них тоже была выше, возможно, потому, что испытывающие ненадежную привязанность слишком заняты собственными переживаниями, чтобы настраиваться на кого-то еще. «Надежные» дети явно получали большее удовольствие от жизни: никто из относящихся к амбивалентному типу так не улыбался, не смеялся и не выражал такой же сильный восторг, как представители «надежной» категории{299}. Многих «амбивалентных» выбивал из колеи малейший стресс.
Картина эта сохранялась годами, даже десятилетиями. Подросткам, относившимся в преддошкольном возрасте к «надежным», легче было заводить друзей, тогда как «амбивалентных» одолевала тревога при необходимости ориентироваться в социальной группе, и зачастую они оказывались нелюдимыми одиночками. Исследования показали, что взрослые, у которых матери в свое время принадлежали к амбивалентному типу, больше склонны к прокрастинации, труднее сосредоточиваются, легче отвлекаются на переживания о межличностных отношениях и – возможно, вследствие всего перечисленного – имеют более низкий средний доход, чем выросшие дети «надежных» или «избегающих» матерей. Результаты многих исследований последнего тридцатилетия позволяли предположить, что ненадежная привязанность в младенческом и преддошкольном возрасте грозит эмоциональными сложностями во взрослом возрасте. У женщины, которая двухлетней девочкой испытывала амбивалентный тип привязанности, романтические отношения с гораздо большей вероятностью будут омрачаться ревностью, сомнениями и страхами, она будет постоянно (и, скорее всего, безуспешно) искать стабильности и надежности, которую не давала ей мать. Дочь тревожной и навязчивой матери рискует сама стать такой же тревожной и навязчивой по отношению к собственному ребенку.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
