Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
А потом пасть стремительно повернулась в сторону набухающей пустой глазницы Грогги — и мое предплечье вторично ожгла черная молния, стартанувшая с моей руки как ракета «Тополь» с автономной пусковой установки.
В сочащейся слизью глазнице монстра обозначилась черная точка, оканчивающаяся вибрирующим хвостиком. Который за долю секунды скрылся в черепе… и мои уши мгновенно заложило от страшного вопля.
Ничего похожего я никогда не слышал. Мне показалось, что еще немного — и моя голова лопнет, как воздушный шарик, принявший в себя непомерную дозу гелия.
И тут то ли Грогги рванулся, то ли меня просто снесло с его когтя звуковой волной, то ли и то и другое вместе, только в следующее мгновение я уже летел на землю…
Шею я не свернул лишь благодаря тому, что тело рефлекторно ушло в кувырок без участия моего сознания, которое было полностью парализовано предсмертным криком вампира. Потому что лишь умирающий может так жутко и безысходно кричать. Причем умирающий очень плохо и больно.
Крик оборвался, достигнув самой высокой точки. А потом я ощутил, как вздрогнула земля, — это на поляну со всего маху рухнуло тело Большого Грогги. Его когти некоторое время скребли землю, словно чудовище все еще пыталось добраться до меня. Но это была уже агония.
Я стоял и смотрел на труп, не в силах оторвать взгляда от его мертвого глаза, который и после смерти хозяина будто бы засасывал меня в жуткую воронку потустороннего мира нелюдей. Я видел их тени, протягивающие ко мне высохшие руки, я слышал предсмертный Зов Ктулху, все еще звенящий у меня в голове, и я чувствовал, что еще немного — и мой разум сорвется в эту пропасть, увлекая за собой мою душу.
Внезапно раздалось громкое «чмафф!» — и наваждение исчезло.
Второй, уцелевший глаз вампира неожиданно лопнул изнутри, выплеснув белесое содержимое на мертвые щупальца. А из глазницы, словно из норки, высунулся довольный смайлик. Облизнулся раздвоенным красным языком медленно и с удовольствием, после чего начал обеспокоенно водить бусинками из стороны в сторону.
Я мысленно вздохнул. Как там у Экзюпери? «Мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили»? Даже если не хотели никого приручать… Не очень-то приятно осознавать, что в тебе живет существо, подпитывающееся от твоей вены. Но с другой стороны, если бы не оно, как знать, пережил бы я сегодняшний день, сохранив голову на плечах?
Похоже, у пиявки Газира был отличный нюх на кровь, но неважное зрение. Я сделал пару шагов вперед, наклонился и вытянул руку:
— Ну, сынок, иди к папочке.
Бусинки замерли, и — готов поклясться — смайлик на мордочке странного и жутковатого существа стал немного шире, хотя казалось бы, куда уж больше. Незаметный глазу бросок, отпечатавшийся на сетчатке едва заметным черным росчерком, — и вот уже только кончик хвостика трепыхается из-под лоскута кожи на запястье. Я сжал зубы, готовясь к новому приступу боли, но на этот раз моя «татуировка» разместилась под кожей более деликатно и вполне терпимо. Правда, опустив глаза, я заметил, что теперь ее тело обвивает мое предплечье уже в три оборота.
— А, черт, вот вы где!
За моей спиной затрещали кусты.
Я обернулся.
На поляну вывалился Рус. Форма одежды — наспех наброшенная на голый торс куртка, в одной руке автомат, из другой руки костяной меч торчит, из кармана штанов чуть не вываливается натовская армейская аптечка. Как только засунул туда — непонятно.
— Тысяча прапорщиков… — только и смог выговорить он, обведя глазами поляну.
Но сейчас мне было не до него.
У ног привязанной к дереву обнаженной Маргариты лежал «Шайтан» Большого Грогги. Им я и разрезал путы, стягивающие тело девушки.
Когда я осторожно опустил ее на землю, предварительно завернув в свою разодранную куртку, она слабо застонала.
— Сейчас очнется, — сказал подошедший Рус. — Не трогай ее, пусть полежит, ей покой нужен. Старший держал ее сознание под контролем, и сейчас, когда он сдох, ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
— Кстати, это твой бывший подчиненный, — заметил я.
— Вижу, — вздохнул Вельский. — Что я мог сделать, приказом самого Мехиаеля отдали ко мне урода на перевоспитание. А я вышел до ветру, слышу — Предсмертный Зов в лесу. Я к вам — вас нет. Выскочил во двор — охрана спит, ворота открыты. Ну, я прыг в машину — тут и след Зова ощутил. Думал, не успею. Старший Брат может, умирая, утащить с собой душу убийцы.
— Не получилось, — сказал я, осторожно погладив пальцами предплечье правой руки. Кожа которого шевельнулась в ответ, словно спинка довольного кота.
— Хитер оказался, паскуда, — кивнул Вельский на мой ошейник. — Дай-ка сниму. Когда-то учили как это делается.
Он зашел мне за спину и начал елозить мне по шее белой холодной пакостью, ковыряясь в смертоносном устройстве.
— Уверен, что знаешь как? — спросил я на всякий случай. Обидно было как-то расстаться с головой после того, как все кончилось.
— Да вроде вот так… или нет… а, была не была!
Я не успел ничего сказать, как костяные мечи стремительно вошли с двух сторон одновременно между моей шеей и ошейником — и два белых полукружия упали на землю, возмущенно щелкая неповрежденными клинками.
— Слушай, это ж тебе не гордиев узел, — сказал я, потирая шею. — Я, конечно, понимаю, новое оружие и всё такое, но башка-то моя, не дядина.
— С дядей я бы поосторожнее действовал, — немного нервно хохотнул Рус, пряча мечи обратно в ладони. — Он у меня старой закваски и после смерти может люлей навалять. Давай-ка лучше твоей бочиной займемся, а то она вся в кровище. Не иначе шить придется.
Я посмотрел на Маргариту. На ее лицо медленно возвращался румянец. Еще немного — и сознание, захваченное вампиром, полностью вернется в тело.
— Давай, комотд, только по-быстрому, — сказал я. — Сейчас девочка очнется, ей помощь нужнее будет.
Вельский открыл аптечку, спиртовой салфеткой величиной с полотенце протер размазанную по торсу кровь, посмотрел на рану, потом на меня, потом снова на рану…
— Интересно, у меня теперь тоже так же будет? — задумчиво спросил он.
Я посмотрел на место, где кожа, по моим предположениям, должна была быть распорота от грудины до позвоночника.
Забавно… На месте страшной раны был лишь широкий шрам и еле сочащаяся кровью царапина длиной от силы в карандаш. Которая затягивалась прямо на глазах. Чисто на автомате я провел рукой по лицу — и недоуменно уставился на то, что оказалось у меня на ладони. На ней лежали мягкие, напоминающие расчлененных червей кусочки омертвевшей келоидной ткани, отошедшие от неповрежденной плоти. Получается, теперь у меня фейс снова без шрамов?
Вдруг Рус бросился к аптечке, выдернул оттуда какой-то пузырек с таблетками, вытряхнул их на землю и поднял на меня умоляющий взгляд.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
