И я выжила.
Выжила даже среди ущербных созданий, изнеженных, некрасивых, стареющих, запертых в одной-единственной оболочке. Что-то делала. Как-то жила. Их корабли были из мертвого металла, и единственное, что я считала своим достижением, не было нужно никому. Мне не нужны были их деньги, их еда или кров — я могла перекроить свое тело так, что оно питалось бы энергией солнца и могло спать посреди полярной пустыни. Но без общества, без общества теперь уже любых разумных даже такой ущербной, как я, риалте, было не выжить.
И вдруг то, что никогда не считалось в Гнездах «особым умением», оказалось ценным товаром на рынке услуг. Все мы умеем работать с живыми клетками и их составляющими — это самая низшая ступень, доступная даже детям, перед переходом к работе с каменными кристаллами. Эти, оказывается, не владели даже такой ерундой.
Я подняла голову, жила так, как хотела, до тех пор, пока снова проклятая глупость и доверчивость не разбила и ту, новую, жизнь в мелкую пыль.
С тех пор я не люблю цветы.
Просто ненавижу.
За иллюминатором медленно проплывают россыпи звезд, а мертвый корабль, которому никогда не снятся сны, трудолюбиво пожирает световые годы. Я сплю — почти до конца полета, восполняя все бессонные ночи в клинике.
И мне тоже ничего не снится.
В док «Полюса» мы зашли ко второй дневной вахте уже на следующий день.
Едва крепежные распорки корабля отошли от днища, затрезвонил мой переговорник: Командор ждал моих пояснений к вороху присланных по галасети докладных и отчетов, причем именно сейчас и не секундой позже. Пришлось едва ли не бежать в приемную, а потом чрезмерно подробно излагать известные нам обоим факты.
— Итак, мать девочки мы так или иначе потеряли бы, — сухо подытожил Эрро. — Агенты направлены на Станайю?
— Да. Я связалась с девятнадцатым блоком, они уже на месте. Новорожденную также сопровождает часть их агентов и эскорт из силового отдела, который был прикомандирован к нам на Силлане.
— Как только оформите документы, вышлите экземпляр куратору их блока.
— Я отослала ему материалы дела, — я побарабанила пальцами по столу. — Означает ли это, что операция с нашей стороны сворачивается полностью?
— Вы правильно поняли.
— А поиск источника нападений?
— И это тоже. Тем более, что теперь эта проблема носит исключительно умозрительный интерес. У вас будет более чем достаточно работы с другими операциями. Собственно, об этом я и хотел с вами поговорить…
Внезапный звонок заставил Командора досадливо поморщиться, но вызов шел по его личному переговорнику, к которому мало кто имел доступ. Включив прием, Эрро несколько секунд напряженно слушал собеседника, бросил одно-единственное «Да» и резко встал.
— Подождите здесь.
Я проследила взглядом, как он исчез в одной из смежных комнат, потом вышел оттуда уже с темным плоским футляром и направился в приемную. Мягко прошуршала закрываемая автоматически дверь.
Итак, вот и начинается самое интересное. Не успев вынырнуть из одного кошмарного дела, я окажусь немедленно втянута в следующее — кошмарное тем больше, что преступник мне отлично известен, и в какие игры придется играть на этот раз и уцелеет ли при этом моя пятнистая шевелюра — неизвестно даже тем самым зеленым эхлам.
Минуты шли, а Командор все не появлялся. Я задумалась. Никогда раньше не оставалась в этом кабинете в одиночестве. А ведь где-то…
Я неслышно встала. Эрро все же слишком недолго здесь работает, чтобы ради десятиминутного отсутствия включать камеры слежения и ставить на сигнализацию внутренние двери.
Ну и дурак.
Где-то здесь у Командора были сейфы для служебного пользования. В мозгу вспыхнуло одно слово: «Информация». Дальше меня уже вел инстинкт существа, слишком хорошо знающего ценность того, что за этим словом скрывалось. И какая разница, что это будет, если сейчас мне нужно срочно выходить из игры — пока происходящее не приняло такие масштабы, что сделать это можно будет только через морг.
Замок на двери в смежную комнату поддался без труда, да и был он только формальностью. Замки самих сейфов — вот где стояла первоклассная защита. Секунду поколебавшись, я направилась к тому, которым только что пользовались. Я не слишком хорошо умела работать с металлом, но «память» он имел долгую, да и дело того стоило.
Кончики пальцев коснулись замка. Тоненький лучик сознания пробежал по истлевающим на глазах нитям прошлых событий, заставляя металл вспомнить. И скользнуть по этим нитям назад, в то, что было несколько минут назад. Молекулы пришли в движение, несмотря на то, что электроника была мертва.
Дверца бесшумно открылась. Я обернула руку рукавом рубашки (не хватало еще попасться на банальных отпечатках пальцев) и заглянула внутрь. Какие-то артефакты, свитки в челах — от всего этого так и разит магией, но разобраться в них с ходу невозможно. А вот плотная стопка считывателей, на которых даже пластик потускнел от времени — то, что нужно. Конечно, запаролены насмерть, но определить клавиши, которые нажимали, мне не так уж сложно, особенно если пальцем, а не пером.
Старые дела, разные отделы, многие — сто-, двухсотлетней давности. Я бегло просматривала документы по диагонали и, хотя ничего полезного пока не попадалось, на всякий случай запоминала.
Несколько минут спустя стало ясно, что считывателей несколько не из-за количества информации, а ее типа. После отчетов по старым делам шли засекреченные личные дела, в основном — принадлежащие видным деятелям Корпуса. Их я пропускала, — все равно от копания в грязном белье настолько давно почивших фарров не было толку, но может быть, попадется компромат хоть на кого-то из окружения теперешнего Командора…
Многообещающая в начале стопка медленно, но верно оказывалась пустышкой… Ладно, я и не думала, что все окажется так легко — Эрро ведь не клинический идиот, чтобы хранить нечто важное в груде старого хлама под не самыми надежными запорами.
Уже собираясь отложить считыватель с личными делами в сторону, я бросила беглый взгляд на очередной документ и оцепенела.
Дурак. Создатели, какой же дурак!
Ему не меня нужно бояться, как сказочной злодейки, а себя — с таким-то отношением к делу.
Будь у меня достаточно времени — я превратила бы этот кусок пластика в пыль, но у меня не было даже куртки с достаточно большими карманами, чтобы унести его с собой, — а в приемной уже слышался голос Эрро, дающий распоряжения секретарю.
Стиснув зубы, я вернула все на место, а следом — и дверцу сейфа с ее запорами; захлопнула дверь комнаты и уселась в кресло за пару секунд до того, как вошел Командор.
Да, это тяжело — сидеть, делать вид, что слушаешь, и даже что-то отвечать, когда твой ошейник, цепь, привязавшая к Корпусу прочнее, чем сеть к Гнезду — в соседней комнате.
