Джаз усмехнулся. Теперь, когда полиция определила следующую жертву, они могли устроить засаду и ждать появления убийцы во всеоружии. Совсем неплохо он поработал сегодня. Просто здорово!
Он поднялся наверх, ощущая жуткую усталость. На компьютере была приклеена бумажка-напоминание о том, что нужно подготовить письмо со своими доводами против рекомендаций Мелиссы Гувер отправить его в приемную семью. Но сейчас мозг его требовал отдыха, и ни о чем больше Джаз думать уже не мог. «Завтра, — мысленно пообещал он сам себе. — Завтра я все обязательно продумаю и напишу. Ничего не забуду и не упущу. Но только завтра».
И хотя было еще не поздно, он разделся до трусов и забрался в постель.
И впервые с той ночи, когда на поле Гаррисона было обнаружено тело Фионы Гудлинг, он заснул здоровым глубоким сном безо всяких кошмаров.
Глава 32
Импрессионист отчаянно ругался про себя, проклиная всех и вся. Он быстро отступил на шаг, устраиваясь под фонарем. Вокруг царила темнота, поскольку фонарь был разбит, и поэтому Импрессионисту не составило труда спрятаться от посторонних глаз. Укромных местечек тут было предостаточно.
И полицейских, кстати, тоже!
Бренда Куимби. Тридцать с небольшим. Блондинка. Она вела протоколы ежемесячных собраний местного масонского общества, куда входил ее муж. А поэтому, как посчитал Импрессионист, можно было назвать ее секретаршей. Даже при том, что настоящая ее работа заключалась в обработке данных на компьютере в службе технической поддержки.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти ее, и уже несколько дней он внимательно следил за женщиной. Именно сегодня вечером он намеревался похитить ее, чтобы создать свой очередной шедевр и, таким образом, заплатить дань уважения карьере Билли Дента, когда тот действовал в образе Художника. После этого Импрессионист должен был перейти к следующей стадии своего личного развития и совершенствования.
Но сейчас ее дом буквально кишел полицейскими.
Ну да, разумеется! Они считали себя умнее его, вот именно эти стражи порядка. Они были уверены в том, что хорошо замаскировались. Думали, снимут форму и переоденутся — так теперь их никто не узнает? Такими дешевыми приемами им его не обмануть.
Импрессионист же не идиот какой-нибудь. Он их видит, можно сказать, насквозь.
Но как они догадались? Как они все это вычислили? Они же буквально сразили его наповал!
И тут ответ пришел сам собой. Его вдруг осенило: причиной всему — малыш Дент! Только он, кто же еще? Другого ответа и быть не могло. Это точно. Импрессионист недооценил возможности юного Дента. Это его единственная ошибка, совершенная в Лобо.
Она же станет и последней.
Импрессионист неторопливым шагом приблизился к подъездной дорожке возле дома Дента. Солнце уже село, ночь выдалась темной и беззвездной. Здесь припарковалась полицейская машина, и водитель, очевидно, уже успел заметить его. Импрессионист приветливо помахал ему рукой. «Вот видишь? Волноваться нет причин. Подумай сам, если бы я был серийным убийцей, ну стал бы я привлекать к себе внимание и вот так махать тебе?»
Он поравнялся с машиной и пригнулся, чтобы получше разглядеть полицейского через открытое окошко.
— Что-нибудь случилось? — обеспокоенным голосом добропорядочного гражданина осведомился он. В следующую секунду Импрессионист достал из кармана пистолет с глушителем и выстрелил полицейскому в висок. Оружие произвело тихий звук, как будто кто-то негромко кашлянул себе в кулачок. В тот же миг похожий звук раздался из горла умирающего полицейского. Чудесная гармония!
А главное, все было проще простого.
Глава 33
Когда в дверь позвонили, Джаз сразу проснулся и часто заморгал. Он посмотрел на часы, стоявшие рядом с кроватью на тумбочке. Начало десятого. Он проспал всего полчаса.
— Подождите! — крикнул он и скатился с кровати. Потом в темноте на ощупь отыскал свои джинсы и футболку. Одевался он уже, спускаясь по лестнице. На ходу успел заглянуть в комнату бабушки. Старушка все так же мирно спала. Хорошо. Да, а кто же мог к нему заявиться в такое время? Ни один журналист не проскочил бы мимо дежурившего у дома полицейского. Тогда кто?
Может, это Уильям решил лично сообщить какие-нибудь хорошие новости?
Он ускорил шаг и уже через пару секунд гостеприимно распахнул входную дверь.
Ах вот оно что!
— Привет, — поздоровался Джаз, испытывая и легкое раздражение, и вместе с тем, как ни странно, чувство благодарности. — Я недавно вас вспоминал.
— Правда? Можно войти?
— Конечно.
Джаз отступил в сторону, приглашая Джеффа Фултона пройти в дом.
Глава 34
Импрессионист вошел в прихожую и огляделся. Значит, именно в этом доме и вырос Билли Дент. Он ожидал увидеть нечто более впечатляющее, а потому недовольно поморщился.
— Ну, здесь, конечно, не роскошные апартаменты, — говорил мальчик, — но я рад, что вы решили прийти ко мне. Я сам собирался позвонить вам утром.
— Я задержался здесь по делам. Даже не думал, что столько времени пробуду в вашем городе, — объяснил Импрессионист. — Но скоро я уеду. — Он хотел усмехнуться, можно сказать, едва сдерживался, но вовремя спохватился, продолжая изображать отчаявшегося, убитого горем Джеффа Фултона.
— Может, хотите чашечку кофе? Или еще чего-нибудь?
— Да, кофе — это просто замечательно, — кивнул Импрессионист. Надо же! Сын Билли Дента собирается угостить его чашечкой кофе! Удивительный выдался день!
Он прошел за мальчиком на кухню. На стенах облупившаяся краска, старая бытовая техника, все в золотисто-зеленых тонах. Наверное, тут ничего не менялось еще с тех пор, когда Билли Дент сам был ребенком. Скорее всего он по утрам подбегал вот к этому холодильнику в надежде что-нибудь перекусить. А в морозилке, не исключено, держал отрезанную кошачью голову.
Мальчик отвернулся от Импрессиониста и потянулся к буфету, чтобы достать кофейную чашку.
В тот же миг Импрессионист сунул руку в карман.
Джаз скорее догадался, чем почувствовал, что Фултон подошел к нему сзади, и достаточно близко, ближе, чем того требовали элементарные правила приличия. Но в то мгновение он не задался вопросом, зачем это понадобилось позднему гостю.
Однако этот миг затянулся надолго.
Прежде чем Джаз успел повернуться, прежде чем он пошевелился, холодный и такой узнаваемый ствол пистолета уткнулся ему в основание шеи.
— Какого… — начал было Джаз, но тут его кольнуло в шею что-то очень острое и тонкое.
— Не волнуйся, — произнес Фултон, стараясь, видимо, говорить так, чтобы его голос прозвучал успокаивающе. Но это у него не получилось. Так, во всяком случае, решил Джаз.
