Жан-Пьер сжал его плечо. У него был взгляд человека, умудренного жизнью.
— Я простил тебя в тот момент, как только ты вошел в мою комнату и я увидел твои измученные глаза, заяц. Дело не в неверности. Главное — это доверие и уважение к чувствам другого.
Руди кивнул:
— Ты не доверяешь мне. Понимаю.
Жан-Пьер печально улыбнулся.
— Как это может быть, что ты, такой тонкий психолог, когда это касается других людей, не понимаешь, что происходит с тобой? Это тебе не хватает доверия. Поверь в меня, в нашу любовь. Ты даже не позвонил мне, чтобы дать знать, что ты не валяешься где-нибудь мертвый на дороге. Ты предпочел избежать прямого разговора. — Голос и взгляд Жан-Пьера смягчились. — Это тебе не хватает решимости, чтобы разобраться во всем, что так тебя страшит. Наверное, тебе не стоит искать ответы на свои вопросы в книгах, лучше слушай свое сердце.
Руди пристально посмотрел на Жан-Пьера. У него в горле стояли слова, которые он так давно хотел ему сказать, но он по-прежнему оказался не в силах их выговорить. Он проклял свою неуверенность, и на глазах у него выступили слезы.
— Если вдруг на тебя снизойдет озарение, ты знаешь, где меня искать. — Жан-Пьер бросил поверх его головы взгляд на Афию, улыбнулся ей, помахал рукой и расцеловал Руди в обе щеки, пожимая ему руку. — Прощай, заяц.
Глядя вслед проходящему через контроль к выходу на посадку Жан-Пьеру, Руди пережил тысячу смертей.
— Нет, не «прощай», — прошептал он. — А до новой встречи.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я отложила поездку? Лулу улыбнулась сестре:
— Уверена. — Зачем откладывать неизбежное? Она знала, что Софи все равно вырвется отсюда, это только вопрос времени. Сестра стремилась сделать карьеру и прославиться. А где искать успеха, как не в Голливуде? — Ты в любом случае уедешь в Лос-Анджелес, и мне спокойнее, когда Жан-Пьер с тобой рядом. Что, если друг сможет свести тебя с нужными людьми?
— Да, все зависит от того, с кем водишь знакомства. Лулу пожала плечами:
— Печально, но факт. Однако у тебя преимущество — ты молода, красива и талантлива.
Софи рассмеялась:
— Ты только что охарактеризовала три четверти женщин, посещающих голливудские кастинги.
— Да, но ты не похожа на других. — Лулу очень надеялась, что Соф скоро обретет счастье и душевный покой.
— Ты моя сестра. И судишь предвзято, но все равно спасибо. — Софи протянула руку и дернула Лулу за косичку. — Кстати, раз уж речь зашла о тех, кто не похож на других. Как ты? Обещай, что больше не будешь волноваться и забудешь сумасшедшего маньяка.
Лулу закатила глаза, пытаясь придать неприятному для нее разговору более легкое звучание.
— Которого? Софи ухмыльнулась:
— Сама знаешь. Которого ты ударила ножницами. Который приходит к тебе в ночных кошмарах.
Щеки Лулу вспыхнули.
— Это нелегко, я борюсь, и мне кажется, постепенно начинаю забывать об этом.
— Энтони сказал то же самое. Он клянет себя на чем свет стоит за то, что оказался слепым болваном. Лично я на седьмом небе от счастья, что он ничего не знал о наркотиках. Хорошо, что он наконец окончательно порвал со своей полоумной невестой. — Софи склонила голову. — Кстати, обещай мне, что наладишь отношения с Мерфи. Если бы кто-то смотрел на меня такими глазами, какими он смотрит на тебя…
— А Джо? — Лулу не могла думать о Мерфи. Только не сейчас, когда она прощается с другим близким ей человеком. Софи с Жан-Пьером переезжали в Калифорнию, Вив — во Флориду. Печаль Лулу была почти невыносима.
Софи выгнула бровь.
— А что?
— Ну, мне показалось, мне пришло в голову, что, возможно…
— Забудь об этом. Я буду счастлива, если никогда больше не увижу этого надменного нахала.
— Ну раз так, — отозвалась Лулу, которая все же осталась при своем мнении.
Софи устремила взгляд вдаль, провела языком по губам.
— Давай не будем тянуть волынку, Лу. Я терпеть не могу слезливых прощаний. — Она крепко обняла Лулу, поцеловала в щеку и поспешила на контроль. — Я тебе позвоню, когда доберусь.
Глаза застилали слезы. Лулу подняла руку и помахала удалявшейся Софи.
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, тигренок.
Его голос стал для нее слаще меда, теплее солнечного света. По телу в предвкушении встречи пробежал трепет. Лулу обернулась и оказалась лицом к лицу с Мерфи. Ее сердце дало сбой, на секунду замерло, а потом сорвалось и безудержно понеслось вперед. Они не виделись всего четыре дня. А казалось, прошла вечность.
— Я подумал, что должен сказать тебе это громко вслух, еще раз, если слова «ты, и никакая другая» прозвучали для тебя слишком тихо.
Лулу, потеря в дар речи, схватилась за горло. Она почти перестала слышать шум аэропорта, а мельтешение окружающей жизни слилось в одно расплывчатое пятно. Лулу увидела в отдалении Руди, Джейка и Афию. Они помахали ей рукой, а затем, как хорошо сплоченное трио, вышли через главный вход, оставив ее наедине с принцессой Очарование и ее давшим трещину сказочным романом.
Мерфи держал в руках сверток, большую квадратную коробку, обернутую розовой в белый горошек бумагой с роскошным розово-пурпурным бантом.
— Я кое-что тебе купил.
Онемев, Лулу стояла и глупо таращила на него глаза, в то время как вихрь переполнявших ее эмоций кружился в ней со скоростью торнадо.
Мерфи взял ее под локоть и повел к ряду пустых кресел.
Лулу опустилась на одно из них, пока ноги не отказали ей совсем.
Мерфи устроился рядом, положил подарок ей на колени и с улыбкой стал наблюдать, как она возится с упаковкой.
Трясущимися руками Лулу сняла крышку и, не веря своим глазам, уставилась на содержимое.
— Сумочка «пудель».
— Очень сложно было найти такую. Софи подсказала мне отправиться в магазин игрушек.
Лулу, наморщив лоб, отвела глаза в сторону. Значит, Софи знала, что он придет?
— Мне следовало спросить у тебя размер твоей обуви. Лулу развернула подарок до конца. Розовые кроссовки.
— Вот их найти оказалось намного проще.
Другой купил бы шоколадные конфеты или розы. Бывший морской пехотинец, неустрашимый телохранитель обошел все магазины в поисках сумочки «пудель» и розовых кроссовок. Его забота так поразила Лулу, что она лишилась способности соображать что-либо и не могла вразумительно сформулировать свою мысль. Пожалуй, можно начать со спасибо. Но даже это слово наглухо застряло у нее в горле.
Мерфи завладел ее ладонью и погладил большим пальцем костяшки ее руки.
— Я люблю тебя, Лучана. И никогда не смогу тебя забыть. Я никогда и никого не любил так искренне и всем сердцем, как тебя.
