Хорошо, если он только переломает руки и ноги.
– Дилан, не прыгай! – Шарлотта с трудом поднялась на ноги.
Полицейский попытался схватить ее, но она вырвалась и скрылась из виду.
– Ты разобьешься, – донесся до него ее голос. Видно, она спряталась в углу галереи.
– Стой там! Я сейчас! – Дилан держался порезанными руками за неровный край разбитой стеклянной крыши и с замиранием сердца смотрел вниз.
Внизу он увидел Фэрчайлда, который поднимался на ноги. Ему нужно прыгнуть сейчас же, ждать нельзя.
За мгновение до прыжка он услышал, как Шарлотта позвала Нефер. И полетел, как Алиса через кроличью нору. Его полет показался ему бесконечным, статуи завертелись под ним. Снова он услышал крик Шарлотты. Его ноги ударились о крышку склепа, и ослепляющая боль пронзила все тело.
– Шарлотта, – прошептал он.
Затем он почувствовал, что камни под ним задрожали. Один каменный блок упал на пол, потом другой. Крышка гробницы, на которую он приземлился, сдвинулась и стала медленно распадаться на куски.
Не в силах пошевелиться, Дилан мог только лежать там, куда по прихоти судьбы угодил. Конструкция под ним разваливалась. Один из каменных блоков ударил его по руке, и он застонал от боли. Дилану показалось, что он уловил приглушенный крик, но грохот камней быстро заглушил его.
Наконец все кончилось.
«Странно, что я еще жив», – подумал Дилан. Сколько у него переломано костей?
Его слух долго ничего не мог уловить, и он испугался, что Шарлотту каким-то образом задело падающими камнями.
Потом он услышал крики, доносящиеся из другой части музея, но это не имело для него никакого значения. Ему нужно было только одно – знать, что Шарлотта жива. Дилан с усилием приподнял голову. Боль обожгла его как огнем, но он не обратил на нее внимания.
– Шарлотта, где ты, с тобой все в порядке?
– Я здесь, Дилан. Меня придавил столбик. – Ее голос звучал почти так же слабо, как и его. Мгновение спустя появилась и сама Шарлотта, вся покрытая пылью. Струйка крови стекала по ее лицу. Она улыбнулась, хотя он видел слезы в ее глазах. – Не беспокойся обо мне. Ты сильно пострадал?
Дилан попытался шевельнуться, но его ноги, казалось, были наполовину распилены. Но если Шарлотта жива и невредима, не важно, что случилось с ним.
Тут он вспомнил о Фэрчайлде.
– Где Йен? – хрипло спросил он.
– На него упало перекрытие двери.
Он не был уверен, что понял ее правильно. Он боялся, что у него галлюцинация. Где-то в отдалении он различил голоса, громкие и возбужденные, и мог поклясться, что один из них принадлежит Самсону Поупу.
Дилан чувствовал, что его овевает холодный ночной воздух, но от сияния звезд, которые он видел сквозь разбитый стеклянный потолок, у него кружилась голова. Сознание покидало его. Но ему это было безразлично, как и боль. Ведь его Шарлотта в безопасности.
– Что ж, миссис Фэрчайлд, – услышал он громкий голос Самсона, – похоже, что вы теперь вдова. Снова.
Дилан с облегчением откинул голову назад. Затем все скрылось во мраке.
– Он самый храбрый человек на свете! – рыдала Шарлотта. – Самый храбрый!
Самсон следил, как его люди осторожно укладывали бесчувственное тело Дилана на носилки.
– И к тому же весьма удачливый. Этот прыжок мог оказаться для него последним.
Шарлотта стояла на коленях рядом с Диланом и нежно целовала его. Самсон возблагодарил Бога, что ему пришло в голову зайти вечером к Шарлотте, чтобы сообщить ей самые последние новости. Как только он обнаружил, что и Шарлотта, и не оправившийся еще от малярии Дилан отправились в музей, он тут же поехал за ними.
Но им не понадобилась его помощь. Этот влюбленный идиот прыгнул сквозь стеклянную крышу! Самсон никогда о таком не слышал. И в результате этого прыжка рухнул склеп, под обломками которого нашел свою смерть, теперь уже подлинную, Йен Фэрчайлд.
Дилан застонал. Самсон считал, что у него сломаны обе ноги, рука, несколько ребер и, возможно, плечо. Из-за любви пойти на такой безрассудный риск!.. Впервые в жизни полицейский инспектор позавидовал влюбленному.
– Полагаю, что мистер Вартан тоже находится где-то под обломками. – Самсон указал на камни, которые когда-то были склепом.
Шарлотта кивнула, даже не повернув головы:
– Я надеюсь, что он мертв.
Самсон ответил ей коротким смешком.
– Скорее всего – да.
– С Диланом все будет в порядке, правда?
– Он поправится. Хотя не думаю, что переломанные кости помогут его организму быстрее справиться с малярией.
Шарлотта посмотрела на него, ее прекрасные глаза были полны восхищения.
– Вы представляете? Он пришел сюда, чтобы освободить меня, а сам едва держался на ногах.
– Вам сейчас придется хорошенько ухаживать за ним. Она кивнула:
– Как только он сможет ходить, я увезу его обратно в Египет. Ему необходимо тепло и солнце. – Шарлотта мгновение помолчала и сказала: – О, инспектор, мне кажется, вам следует знать. Здесь, в музее, спрятано огромное сокровище.
– Да. – Самсон указал на саркофаги, которые рядком выстроились вдоль стен галереи. – Золото спрятано внутри мумий. Вернее, в болванках, которые похожи на мумии.
– Откуда вы это узнали?
– Леди Хэйверс. – Самсон нахмурился, вспомнив, как сразу сдала старая женщина. Ведь она потеряла все, что наполняло ее жизнь смыслом. – Йен Фэрчайлд поступил довольно неблагоразумно и решил убрать сэра Томаса и Хьюза. Мы нашли их сегодня днем в реке.
Шарлотта содрогнулась.
– Когда мы рассказали леди Хэйверс об их смерти, она сразу поняла, кто в этом виноват. И рассказала нам все. – Он откашлялся. – Такое впечатление, что она была в восторге от обоих мужчин.
– Но ведь Йен сказал, что Хьюз и сэр Томас работали на него. Зачем же он убил их?
– Жадность, как я подозреваю. Леди Хэйверс утверждает, что Фэрчайлд мало полагался на ее мужа и Хьюза и больше доверял Ахмеду. Мужчины повздорили, и сэр Томас и Хьюз решили присвоить себе часть сокровищ. Фэрчайлд, должно быть, догадался об их планах и убил их. Поэтому-то они исчезли два дня назад.
Он опустился на колени рядом с телом Йена, все еще засыпанным обломками древних камней.
– О чем говорят эти иероглифы? Один из моих людей сказал мне, что здесь написано какое-то про-клятие.
– Да, это в самом деле проклятие, – сказала Шарлотта и торжественно прочла: – «Остерегайтесь жадного человека, который посягнет на смерть мертвого жреца. Пусть за ним охотится крокодил в воде, змея преследует его на суше. Тысячи мучений перенесет он, прежде чем его душа будет бесконечно стенать в мире мертвых от грехов и беззакония».
